Германская миссия епископа Адальберта (961 г.), однако, закончилась неудачей, которая не в последнюю очередь могла быть предопределена политическими амбициями германской церкви и имперскими амбициями короля — видимо, у автора «Продолжения хроники Регинона» были основания упрекать Ольгу-Елену в лицемерном намерении назначить ее народу епископа. Русь в. политическом, экономическом и культурном отношении оставалась ориентированной на Византию: возможно, поэтому усилия немецких миссионеров встретили сопротивление не только среди языческой части русской дружины, но и среди киевских христиан, придерживавшихся восточнохристианского обряда.
2. Воинственный князь Святослав
2.1. Нехристианские нравы
Христианство с проповедью мира было чуждо князю и его дружине: Святослав разгромил Хазарию и собирался утвердить центр своей новой державы на Дунае, взимая дань с Византии и окрестных христианских земель. Формально поход 968 г. начинался в интересах Византии: Святослав атаковал Болгарию, находившуюся в конфликте с империей. Одновременно эта кампания задевала и интересы формирующейся Западной Германской империи — главной геополитической соперницы Византии.
Византийский историк Лев Диакон, описывающий войны Святослава на Балканах, с ужасом рассказывает о жертвоприношениях, которые совершали тавроскифы или скифы, как называл он русь: ночью после битвы с ромеями «скифы» вышли из укреплений, чтобы подобрать и похоронить своих мертвецов; «они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин». Этот воистину варварский обычай известен у многих народов мира: убитые на похоронах должны были сопровождать умерших на тот свет в качестве слуг. Поэтому сами русские предпочитали смерть на поле боя плену, чтобы не оказаться рабами в загробном мире. Истребление пленных напоминает описание (начиная с Фотия) убийств, чинимых росами под стенами Царьграда.
Смысл последующих обрядов, столь же жутких, менее ясен: русские задушили несколько младенцев и петухов, утопив их в Истре — Дунае. Сходный обычай описывал ученый император Константин Багрянородный в другом своем трактате — «Об управлении империей», рассказывая о пути русй из Киева в Константинополь. Миновав днепровские пороги и угрозу печенежского набега, росы устрайвали жертвоприношение на острове Хортица, чтобы выяснить, насколько удачным будет путешествие: там рос огромный дуб, вокруг которого росы втыкали стрелы (ритуал, связанный с громовником Перуном), а потом бросали жребий о жертвоприношении петухов — зарезать их и съесть или отпустить живыми. Видимо, с гаданием о грядущем были связаны и страшные ночные жертвоприношения не только петухов, но и младенцев («чистая» жертва) на Дунае.
«Тавроскифы и теперь еще, — заключает Лев Диакон, — имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие: говорит об этом и божественный Иезекииль: Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос»[10].
Сама смерть разбитого на Дунае греками князя (описанная Нестором) показала, насколько он следовал своей воинской максиме: «Мертвые сраму не имут». Он принял героическую смерть на днепровских порогах, отправившись в печенежскую засаду, — так этот князь, следовавший обычаям викингов, мог достигнуть воинского рая (Вальхаллы).
Ольга не смогла уподобиться своей святой патронессе — Елене, матери Константина Великого, крестившего Римскую империю: для Руси вторым Константином стал не ее сын — закоренелый язычник, а внук — Владимир.
Ольга, став первой христианской правительницей Руси, отказалась от традиционных языческих «ценностей». Княгиня, расправившаяся с древлянами на тризне по мужу и насыпавшая курган над его могилой, после крещения «заповедала не творити трызны над собою». В раннем списке Жития Ольги (XIII–XIV вв.) княгиня завещает Святославу «погрести ся с землею равно» — не насыпать кургана по языческому обычаю.
2.2. Упорство Святослава
Русь не стала христианской, но внешняя политика Ольги была успешной — великие державы стали соперничать, претендуя на союз с Русью, как с равной христианской страной. Но серьезные трудности с распространением христианства возникли у Ольги внутри Руси, в самом Киеве и даже в собственной семье.
Попытка Ольги обратить в христианство сына Святослава встретила отпор у князя, воспитывавшегося дружинниками отца: Святослав ссылался на сопротивление дружины, которая «смеятися начнуть», если князь один примет новую веру. В летописном рассказе Ольга находит исторически верный аргумент: «Аще ты крестишися, вси имуть то же створити». Действительно, дружина, ориентированная на социальные («вассальные»), а не родоплеменные связи, быстро усваивала новые ценности, особенно если их придерживался сюзерен — так было с крещеными «росами», служившими императору в Константинополе, так повела себя дружина и при Владимире Святославиче. Однако Святослав предпочитал традиционную систему воинских ценностей, которая соответствовала его целям не менее традиционной для Руси экспансии — разгрому Хазарского каганата и вторжению на Балканы. Во время балканских походов Святослава Ольга оставалась правительницей Руси и воспитывала трех своих внуков: Ярополка, Олега и Владимира. Крестила ли их Ольга тайно от отца, сказать трудно, но гипотезы, особенно относительно христианства старшего, Ярополка Святославича, распространены в современной историографии.
Ольга умерла 11 июля 969 г. Летописец помещает посмертный панегирик Ольге, которую разрешил по-христиански похоронить ее сын, вернувшийся с Балкан, чтобы отогнать осадивших Киев печенегов. «Радуйся, русское познанье к Богу, — обращается к почившей княгине Нестор. — Си первое вниде в царство небесное от Руси, сию бо хвалят русские сынове аки началницу: ибо по смерти моляше Бога за Русь».
Но жизнь Русской земли продолжалась, и Святославу, не желавшему сидеть в Киеве, а мечтавшему о новой столице — Переяславце на Дунае, которая должна была стать центром его новой земли, нужно было сначала урядить Русскую землю. Старшего сына Ярополка он оставил в Киеве, среднего — Олега — отправил в Древлянскую землю, где погиб его отец Игорь, младшего, сына Ольгиной рабыни ключницы Малуши Владимира, уговорили пойти к себе новгородцы, угрожая призвать князя со стороны. Новгород, первая столица Руси, стала периферией Русской земли.
2.3. Первые княжеские усобицы
После смерти Святослава в 971 г. между наследниками князя на Руси начинается распря. Дружинник Ярополка — сын воеводы Свенельда — вторгается во владения Олега, и древлянский князь велит убить его. Тогда Ярополк ради мести нападает на брата, и Олег погибает. Испугавшийся Владимир бежит из Новгорода за море к варягам, а Ярополк отправляет своих посадников в Новгород и остается править один на Руси.
Но Владимир возвращается с варягами, идет из Новгорода с войском из варягов, словен, кривичей и чуди сначала на Полоцк, потом на Киев и в 978 г. овладевает им. Варяги убивают Ярополка и требуют у нового князя «откупа» с захваченного ими Киева. Владимир же не дает им денег, а отправляет в Царьград на службу к византийскому императору (предупреждая его о злокозненности наемников): варяги становятся на Руси враждебными чужаками.
