Я опустила голову на стол, словно погружаясь в бескрайний океан отчаяния. Что я сделала не так? Если бы я использовала другие слова, более удачные, может, мне бы удалось ее остановить? Теперь она приняла решение, я видела это по ее глазам, оно так и читалось в них. Она направлялась прямо навстречу ангелу.
А этот ангел — что это за существо? Я попыталась вспомнить увиденное, осмыслить его заново. Но ничего нового мне в голову не пришло: это было некое сверхъестественное существо, которое толкало Бет на путь, грозивший ей гибелью.
Но ведь это не могло быть правдой… или могло? Что же я увидела на самом деле?
Откинувшись на спинку кресла, я невидящим взором уставилась на картину с грустным клоуном, висящую над буфетом. В руках у клоуна был увядший нарцисс, а на его щеке была нарисована большая блестящая слеза. Тетя Джо купила эту картину на распродаже в чьем-то дворе пару лет назад.
— Отличная сделка, не правда ли? — сказала она тогда, гордо вешая клоуна на стену. — Всего за двадцатку!
Двадцатка. Мой взгляд упал на деньги, по-прежнему лежавшие под сахарницей. Я достала их, подержала в руках и сунула обратно под сахарницу, обхватывая голову руками.
— Посмотри, Миранда, какая красота! — воскликнула тетя Джо, глядя в телеэкран.
Дело происходило тем же вечером, после ужина, который пришлось готовить мне — потому что я не люблю полуфабрикаты, а тетушка Джо, напротив, убеждена, что если на упаковке не написано «Готово за 5 минут!», то это нельзя брать в рот. Так что я сварила для нас троих кастрюлю спагетти — их можно приготовить без особых изысков. К тому же меня успокаивает процесс нарезки овощей и помешивания бурлящего соуса, а именно сейчас я нуждалась в спокойствии как никогда. Я никак не могла перестать думать о Бет.
Тетя Джо не умолкала целый вечер: она снова и снова рассказывала о женщине с работы, которая ее раздражала. Какой сюрприз — вообще-то, ее раздражали практически все. Я не отрывала взгляд от тарелки, накручивая спагетти на вилку и в подходящие моменты вставляя:
— Ммм.
Мама, конечно, не обращала на тетю никакого внимания. Она задумчиво возила вилкой по тарелке, время от времени отправляя в рот пару макаронин. Иногда я ей завидовала. Ей не нужно даже притворяться, что она слушает тетушку Джо.
Теперь мы все сидели в гостиной, и тетя Джо настойчиво пыталась «наладить контакт» с мамой, как это называл доктор. Это значило заставить маму обратить на тебя внимание, вернуть ее на секунду из мира ее собственных грез на нашу планету. Иногда я не понимаю, зачем мы это делаем. Честно говоря, я думаю, мама счастлива в своем мире.
— Миранда! — снова позвала тетя Джо, наклоняясь к маме и настойчиво дергая ее за рукав. — Ты слышишь меня? Посмотри на экран. Разве этот тропический пляж не прекрасен?
Она говорила громко и медленно, как будто обращалась к трехлетнему ребенку. Мама не отвечала. Она сидела в своем любимом мягком кресле, уставившись в пустоту. Мы с мамой очень похожи, по-моему. У нее такие же волнистые светлые волосы, как у меня, только она носит стрижку боб, потому что за ней легче ухаживать. И она невысокого роста, как я, правда, худенькой ее теперь не назовешь. Она слишком долго просидела вот так, погруженная в собственные мысли, и со временем приобрела бледность и округлые, мягкие очертания.
Но она все еще красива. Она всегда такой останется. Я посмотрела в ее большие зеленые глаза. Цвета горошин в стручке, как она сама говорила.
Она не всегда была такой: раньше она разговаривала — по крайней мере, со мной. Когда я была маленькой, мы играли вместе, и она смеялась. Хотя уже тогда она была немного странной и такой застенчивой, что к пяти-шести годам я уже научилась защищать ее, зная, что она не может справиться с некоторыми вещами, а я могу. Иногда ее будто накрывало облаком и уносило куда-то далеко, прочь от меня. Она сидела вот так, как сейчас, и ни криком, ни слезами невозможно было вернуть ее обратно, пока она сама не возвращалась. Мне пришлось научиться готовить, причесываться, и я уже тогда понимала, что не могу никому об этом рассказать — иначе бы маму забрали у меня навсегда.
Но со временем то, чего я так боялась, произошло. Мама как бы… ускользала от меня, уходила все дальше и дальше в мир своих грез и однажды просто перестала возвращаться оттуда.
— Миранда! — не унималась тетя Джо, теребя маму за руку. — Разве тебе не хочется на такой красивый пляж?
Мама вздохнула, глядя на что-то, чего мы не видели.
— Так красиво, — мечтательно пробормотала она. — Так много красок… радуга…
— Нет здесь никакой радуги, — строго сказала тетя Джо. — Посмотри, Миранда. Посмотри! Это пляж.
Мама не отвечала. По ее губам скользнула легкая улыбка.
— Миранда…
— Мне кажется, она сейчас не хочет налаживать контакт, тетя Джо, — устало сказала я. Я часто общаюсь с мамой, когда тети нет рядом, но я делаю это иначе — просто разговариваю с ней, а не сюсюкаю, как с душевнобольной.
— Но мы же не можем просто оставить ее так сидеть, — обиженно заметила тетя Джо, откидываясь на диване. Мы замолчали, уставившись в телеэкран. Шел какой-то дурацкий сериал: бойкая женщина-детектив заказывала коктейль май-тай в тропическом баре. Я прижала к груди подушку, глядя на мелькающие картинки, но не видя их. Мне так хотелось верить, что Бет просто вообразила ангела, что это были последствия стресса, и не более того. Но я знала, что это не так. Кем бы ни было это существо, оно было настоящим, и оно могло разрушить жизнь Бет. Я должна была что-то сделать, но даже не представляла, с чего начать. Внезапно в дверь позвонили.
— Я открою, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Это, наверное, Нина пришла узнать, чем я занимаюсь.
Нина вечно оставляла где-то телефон или забывала оплатить его. Но я, честно говоря, надеялась, что это не она. Я была не готова сейчас иметь дело с ее фирменными циничными шуточками.
Бросив взгляд на маму — заметит ли она, — тетя Джо переключила канал на «Магазин на диване», который был ее истинным духовным наставником. Поправляя подушки, она кивнула мне, не оборачиваясь.
— Если идешь гулять, купи заодно молока, — сказала она. Но это была не Нина: я сразу поняла это по силуэту, видневшемуся за стеклянной вставкой входной двери. Кто бы это ни был, он был широкоплечий и высокий, под два метра.
Я приоткрыла дверь.
— Да?
У мужчины, стоявшего на пороге, были светло-русые волосы и мужественное, привлекательное лицо. Ему было лет двадцать пять, может, чуть больше — сложно было определить.
— Привет, — сказал он, наклоняясь и заглядывая в щелку двери. — Ты, должно быть, Уиллоу Филдс? Я слышал, ты подрабатываешь телепатом.
Мой пульс бешено подскочил и тут же замер: это был он, тот самый мужчина, которого я видела глазами Бет. Ее ангел, он явился сюда! Я хотела захлопнуть дверь, но его глаза будто пригвоздили меня к месту — глядя в них, я словно летела в колодец, из которого не было выхода.
