Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
— Вы что, офонарели? Кто вы такие? — испуганно глядя на незваных гостей, спросил Вадик. — Что вам надо? — Голос у него сильно дрожал.
— Гдэ он? — спросил небритый жирный кавказец, у которого живот нависал над брючным ремнем.
— Кто? — не понял Вадик. — Кого вы ищете?
— Гдэ Паук?
— Он уехал. Искать квартиру. Чтобы снять. По объявлению. В газете, — отрывисто произнес Вадик. Голос у него по-прежнему дрожал, да к тому же от страха еще и слабость в ногах появилась.
Второй кавказец, с суровым костистым лицом, молча глядя на Вадика, встал спиной к двери, загородив выход из квартиры. А пузатый, не поверив Вадику на слово, стал искать Паука — он зашел в гостиную, по-хозяйски распахнул дверцы шкафа, потом проверил комнату Вадика, затем спальню, ванную, туалет и даже заглянул в антресоли, распахнув дверцы под потолком, задрав голову и встав на цыпочки, отчего у него хрустнули суставы на пальцах ног. Не найдя Паука, он остановился в кухне, указал пальцем на Вадика и спросил у вьетнамца Пхни:
— Это он продавал куртки вмэсте с Пауком?
— Он, он, — с готовностью закивал вьетнамец и тоже указал пальцем на Вадика. — Он и Паук, да, да, деньги взял, куртки дал, он, он.
Жирный горец с усталым видом сел за стол, неспешно подвинул к стене фарфоровый кувшин с клубничным киселем, медленно положил на столешницу свои волосатые руки и, указав глазами на стул, сказал Вадику:
— Садысь, разгавор будэт.
Отодвинув стул подальше от кавказца, Вадик сел.
— Мэня зовут Арчил. Мнэ нужны мои дэньги. Гдэ они?
— Какие деньги?
— Дэньги за куртки.
— У Паука, где же еще, — удивленно посмотрел на кавказца Вадик, — ведь это его куртки.
— Нэт. Это нэ его куртки, — отрицательно покачал головой Арчил, а затем указал пальцем на вьетнамца и сказал: — Это даже нэ его куртки. — Арчил положил ладонь себе на грудь и не спеша, подробно объяснил: — Это мои куртки. Паук украл их со склада и продал Пхну, — он кивнул на Пхни, который недовольно покачивал головой, слыша, как коверкают его имя, — Пхэнь вывэсил куртки на продажу, а я их узнал. Тогда я спросыл у Пыхня: что такое, Пхынь, откуда у тэбя это? Он рассказал. Тогда я пошел в камэру хранэния. Как ты думаешь, бичо, что я там увидэл? Мэшки. Много брэзэнтовых мэшков. Тры сумки брэзэнтовых мэшков и ни одной куртки.
— Вы сами виноваты, — осмелев, сказал Вадик. — Если бы вы не отняли у Паука товар, он сам бы продал куртки на рынке и вернул бы вам долг.
Густые черные брови кавказца сомкнулись над переносицей — он задумался. Несколько секунд Арчил хмуро пялился перед собой, пытаясь осмыслить слова Вадика, потом внимательно посмотрел на него и сказал:
— О чем ты говоришь? Какой долг? Паук работал у мэня грузчиком, подносыл товар из камэры хранэния, иногда помогал торговать. Я платил ему, но в долг я ему нэ давал. Нэ понимаю, о чем ты говоришь?
Это был сильный удар. «Неужели Паук меня подставил? — пронеслось в голове у Вадика. — Неужели все, что он говорил про куртки, про свои долги, про «счетчик», — неправда? И все это только для того, чтобы я украл куртки этого горца?»
— Паук сказал мне, что вы дали ему взаймы денег, а когда он вовремя их не отдал, вы забрали в залог его товар, ну, в смысле, куртки. А потом он попросил меня…
Арчил громко хлопнул рукой по столу. Вадик, нервы которого были напряжены до предела, подскочил на стуле.
— Заткнысь! — повысил голос Арчил. — Мнэ плэвать, что тэбе наговорыл этот нэгодяй! Мнэ нужны куртки или дэньги.
— Деньги у Паука, но я не знаю, где он живет. А куртки у Пхни, может быть, вы с ним договоритесь. А я тут ни при чем, — сказал Вадик, пожимая плечами и сознавая, что несет полную ахинею. Но сейчас ничего другого ему в голову не приходило.
— Нэт. Ты мэня нэ понимаешь. — Горец снова указал пальцем на Пхни, который молча стоял у окна, и стал терпеливо объяснять Вадику: — Пынх пришел в твой дом. Пынх заплатил тэбе дэньги…
— Не мне! — запротестовал Вадик. — Он заплатил Пауку.
— Нэ перебивай! Тэбе, нэ тэбе, это нэважно! Пых честно заплатил дэньги за куртки, значит, это его куртки. Он же нэ виноват, что ему подсунули ворованные шмотки. Правыльно? Да, это правыльно. Значит, с Пхыном мы разобрались. Тэперь с тобой. Куртки были в твоем доме, так? Покупали их в твоем доме, так?
— Ну так, так, — неохотно подтвердил Вадик.
— Хозяин должен отвечать за базар в своем доме, правильно?
— Ну-у, в общем, правильно, — неуверенно сказал Вадик.
— А раз правильно, с тэбя шесть тысяч долларов.
— За что?! — воскликнул Вадик и встал.
— За куртки, — спокойно сказал Арчил и тоже встал. — Можешь искать Паука, можешь искать дэньги, мнэ на это плэвать. Когда в слэдующий раз приду, чтобы дэньги были. Торопись, я приду скоро.
— Я вам ничего не должен! — запротестовал Вадик. — Это нечестно!
— Должен, — сказал Арчил и, внезапно разозлившись, так, что его коричневые глаза мгновенно почернели, грубо толкнул Вадика. — Нэ зли мэня, нэ надо. Или ты отдашь дэньги, или будет плохо, очэнь плохо.
— Не отдам! Я вам ничего не должен! А если вы еще раз меня хоть пальцем тронете, я заору на весь дом, приедет милиция и всех вас арестует! — не помня себя от испуга, выкрикивал Вадик.
— Давай ори! Зови милицию, папу, маму! Пусть все узнают, что ты вор! Если сам не найдешь дэньги, будэм говорить с твоим папой. Потом с мамой. Серьезно будэм говорить, круто! Короче, если нэ вернешь дэньги, с твоей головой будет так, — с этими словами Арчил взял за горлышко кувшин с клубничным киселем и разбил его о стену. На светлых обоях появилось безобразное красное пятно, густой кисель медленно стекал по стене на пол, в вязкую лужу, в которой белели фарфоровые черепки вперемешку с кроваво-красными комочками клубники.
— Баран, — посмотрев на разбитый кувшин, сквозь зубы произнес Вадик. — Жирный тупой баран.
— Что ты сказал? — спросил Арчил и приставил руку к уху, как глухой. — Что ты сказал? Кто я такой?
И вдруг Вадик заплакал. Он не хотел, пытался сдержать слезы, но нервы не выдержали напряжения, слезы сами текли из глаз. Он плакал от обиды и злости.
— Да! Ты тупой баран! Дебил и трус! Если бы тут был мой отец, он бы тебя…
Вадик не договорил. Арчил ударил его в солнечное сплетение быстрым натренированным движением, Вадик даже не успел увернуться — наверное, раньше этот разжиревший мужчина занимался боксом. Вадик упал на пол, в липкую красную лужу, и снизу смотрел, как уходят Пхни и кавказцы. Ситников не мог ни говорить, ни дышать, дыхание у него перехватило, и ему казалось, что он сейчас задохнется. Он слышал, как они вышли из квартиры и за ними захлопнулась дверь.
Когда дыхание восстановилось, Вадик не сразу смог разогнуться. Держась обеими руками за живот, он поднялся на ноги, дошел до ванной и там снял испачканную в киселе майку, к которой прилипли фарфоровые крошки. Умывшись холодной водой, он лег в постель, но долго не мог уснуть — сказывалось напряжение этого дня. Слишком много событий произошло с тех пор, как он открыл шкатулку и достал из нее пластиковую карту отца.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
