Беляевка, 8 августа 1941 года – место и дата моего снайперского, так сказать, дебюта на войне. Никогда не забуду этот день.
Беляевка – довольно большое старинное село, заложенное еще запорожскими казаками у озера Белое, отстоит от Одессы километров на сорок. Значительную часть поселения составляли глинобитные мазанки с камышовыми крышами. Но имелись и каменные постройки: церковь, одноэтажная школа, несколько домов, до революции, вероятно, принадлежавших местным богатеям. Теперь в одном из них находился сельсовет. После длительного боя западная часть Беляевки осталась за воинами румынского короля Михая Первого. Несмотря на существенные потери, они никуда не продвинулись. К вечеру на восточной стороне села закрепился наш первый батальон. Капитан Сергиенко вызвал меня на командный пункт и показал на дальний конец Беляевки. Там среди разросшихся деревьев виднелся большой дом с крыльцом под двускатной крышей, хорошо освещенный предзакатным солнцем. На крыльцо вышли два человека в офицерских мундирах и в касках, напоминающих деревенские макитры. Именно эти стальные изделия королевство Румыния перед войной закупило для своей армии у голландских поставщиков.
– Похоже, там их штаб. Достанешь? – спросил комбат.
– Попробую, товарищ капитан, – ответила я.
– Давай, – он встал поодаль, собираясь наблюдать за моими действиями.
Наше пребывание в течение недели возле УР-82 было более или менее спокойным, и я, отойдя в тыл, смогла привести новую «снайперку» в боевое состояние. Для того следовало разобрать винтовку полностью и проделать кое-какую работу с ее составными частями. Например, удалить лишний слой дерева по всей длине желоба цевья, опилить наконечники ложи и ствола, подогнать упор ствола к нагелю ложи, поставить прокладки между ствольной коробкой и магазином. Для идеального прилегания некоторых деталей затвора друг к другу рекомендуется аккуратно обработать их мелким бархатным надфилем. Ведь спусковой механизм винтовки должен быть четким, надежным, стабильным.
Ясная и безветренная погода, установившаяся тогда на степных пространствах восточного берега Днестра, способствовала пристрелке винтовки, сначала с открытым прицелом, потом – с оптическим. Такая пристрелка на первом этапе проводится с расстояния в сто метров по черному пристрелочному квадрату размером 25 × 35 см. При втором этапе винтовка фиксируется в пристрелочном станке (или в чем угодно) для придания ей неподвижности. Задача – отрегулировать оптический прицел с помощью открытого…
«Снайперка» была у меня за плечом, на поясном ремне висели три кожаных подсумка с разобранными по типам патронами: первый – с «легкими» пулями образца 1908 года, второй – с «тяжелыми» пулями образца 1930 года, третий – с бронебойно-зажигательными пулями образца 1932 года. Я взяла винтовку в руки, заглянула в окуляр оптического прицела. Горизонтальная линия закрывала фигуру офицера, спускавшегося по ступеням вниз, примерно до пояса. Это – уравнение из курса практической баллистики, который нам читали в Школе, и решение его таково: расстояние до цели составляет 400 метров. Заложив в патронник патрон с «легкой» пулей, я оглянулась, выбирая место для стрельбы.
Мы с капитаном находились посреди сельской хаты, разбитой прямым попаданием снаряда. Проломленная стена, повсюду разбросаны камни и обгорелые обломки балок. Стрелять из положения лежа не представлялось возможным. Я решила стрелять, спрятавшись за стену, то есть с колена с применением ремня: сесть на каблук правого сапога, а на левую ногу, согнутую в колене, опираться левым же локтем, вес винтовки принять на ремень, пропущенный под левый локоть. Эх, не зря Потапов часто напоминал нам снайперскую пословицу: «Стреляет ствол, но попадает ложа!» От положения, которое занял стрелок, удерживая винтовку, зависит многое.
Короче говоря, первую цель я поразила с третьего выстрела, вторую – с четвертого, зарядив винтовку дефицитным патроном с «тяжелой» пулей. Не могу сказать, что волновалась или колебалась. Какие могут быть колебания после трех недель отчаянного отступления под вражескими бомбами и снарядами? Но что-то мешало сосредоточиться. Говорят, это порою бывает, когда снайпер впервые переходит от учебных стрельб по картонным мишеням к стрельбе по живому противнику.
– Люся, – ласкового сказал комбат, посмотрев в бинокль на вражеских офицеров, неподвижно лежавших у крыльца. – Патроны все-таки беречь надо. Семь штук на двух фашистов – это много.
– Виновата, товарищ командир. Исправлюсь.
– Уж ты постарайся. А то их видимо-невидимо, и лезут сюда, как тараканы. Ведь, кроме нас, остановить оккупантов некому…
Между тем румыны чувствовали себя победителями.
Диктатор Ион Антонеску 8 августа объявил о том, что 15 августа 1941 года его доблестные войска, разгромив русских, вступят в Одессу и пройдут по ее улицам торжественным маршем. Основания для такого «головокружения от успехов» имелись. Захватив 16 июля Кишинев, союзные немецко-румынские войска двигались от Прута к Днестру довольно быстро и за 33 дня захватили значительную советскую территорию, которую называли «Транснистрией», якобы издревле принадлежавшей румынскому королевству. Теперь они собирались очистить ее от русских, украинцев, евреев и цыган (то есть уничтожить их в концлагерях), их земли и дома отдать офицерам и солдатам своей армии, запретить употребление русского и украинского языков, «как унижающих достоинство великой румынской нации», снести все памятники, переименовать по-своему все поселки и города, в частности, Одессу назвать городом «Антонеску».
Однако румыны хотели въехать в рай на чужом горбу.
Если бы не гитлеровская Германия с ее мощной промышленностью, отличной военной техникой, хорошо отмобилизованными и имеющими боевой опыт вооруженными силами, с ее стратегическим планом «Барбаросса», то ни о какой «Транснистрии» подданным короля Михая Первого не стоило бы и мечтать. В 1940 году Советский Союз вернул себе Бессарабию и Северную Буковину, отторгнутые румынами от России в бурные времена революции и Гражданской войны. Тогда перед наступающими нашими частями 5, 12 и 9-й армий королевские войска отходили весьма поспешно, избегая боевых столкновений и бросая склады с оружием.
Теперь триумфальный путь по причерноморским степям породил у воинов полуфеодального, отсталого государства иллюзию победы над грозным северным соседом. Вероятно, королевские генералы решили, будто Красная армия деморализована и оказывать сопротивление больше не будет. Эта иллюзия дорого обошлась румынам под Одессой.
В окуляр оптического прицела я часто видела их смуглые горбоносые полуцыганские-полувосточные физиономии. Правда, господин Антонеску утверждал, будто румыны – потомки древнеримских легионеров. На самом же деле с ХV века Валашское княжество подпало под власть Османской империи. Если кто и повлиял тут на народонаселение, то турки, которые почти до 70-х годов ХIX столетия держали гарнизоны в крупных городах, имели собственную торговлю, заставляли румын служить в своей армии. А еще – множество цыганских таборов, свободно кочевавших по городам и весям этой крестьянской страны.
Одетые в мундиры песочно-сероватого цвета, в каски-макитры или в суконные кепи со смешной тульей, вытянутой углом спереди и сзади, румыны в начале августа 1941 года вели себя чрезмерно уверенно и беззаботно, демонстрируя пренебрежение к законам войны. Они расхаживали по позициям во весь рост, далеко не везде выставляли боевое охранение, недостаточно занимались разведкой, располагали тыловые части (медсанбаты, кухни, коновязи, обозы, мастерские и проч.) поблизости от линии фронта. Одним словом, создавали прекрасные условия для работы сверхметкого стрелка. Неудивительно, что мой снайперский счет увеличивался день ото дня.
