Я спросил Хокса, означает ли это, что он полностью избавилсяот беспокойства. «Да, — ответил он, — думаю, что я могу откровенно признать,что теперь моя жизнь почти полностью освобождена от беспокойства. Я понял, чтоесли человек посвящает свое время сбору фактов и делает это беспристрастно иобъективно, то его беспокойство обычно исчезает в свете знания».
Позвольте мне повторить: «Если человек посвящает свое времясбору фактов и делает это беспристрастно и объективно, то его беспокойствообычно исчезает в свете знания».
Но как поступает большинство из нас? Пытаемся ли мыприложить хоть малейшие усилия, чтобы ознакомиться с фактами? Недаром ТомасЭдисон сказал со всей серьезностью: «Человек готов пойти на все, лишь бы тольконе затрачивать умственных усилий». Есил мы и берем на себя труд собрать факты,мы охотимся лишь за теми, которые подтверждают то, что мы уже знаем. Всеостальные факты мы склонны полностью игнорировать! Нас удовлетворяют только те,которые оправдывают наши действия, соответствуют нашим желаниям и оправдываютнаши предрассудки, усвоенные в прошлом!
Как выразился Андре Моруа: «Все, что соответствует нашимжеланиям, кажется правильным. Все, что противоречит им, приводит нас в ярость».
Удивительно ли тогда, что мы сталкиваемся с огромнымитрудностями в поисках решения наших проблем? Наверное, нам было бы не менеетрудно решить самую простую арифметическую задачу, если бы мы исходили изпредположения, что два плюс два равно пяти. Однако в мире еще существует многолюдей, которые превращают жизнь в ад для себя и для других, настаивая, что дваплюс два равно пяти — или, может, пятистам!
Что же нам делать в таком случае? Нам не следует вовлекатьэмоции в наше мышление, и, как выразился Хокс, мы должны собирать фактыбеспристрастно и объективно.
Но эту задачу нелегко выполнить, если мы полны беспокойства.В это время наши эмоции наиболее активны. Я предлагаю вам два полезных способаосмыслить свои проблемы с позиции постороннего. Это помогает рассмотреть их совсей ясностью и объективностью.
1. При сборе фактов я представляю себе, что собираюинформацию не для себя, а для какого-нибудь другого человека. Это помогает мнеотноситься к ней рассудочно и беспристрасно. Это помогает мне вытеснить эмоции.
2. Пытаясь выявить факты, связанные с волнующей меняпроблемой, я иногда воображаю себя юристом, готовящимся выступить от именидругой стороны. Иными словами, я пытаюсь собрать все факты, свидетельствующиепротив меня, — все факты, противоречащие моим желаниям. Все факты, к которыммне не хотелось бы обращаться.
Затем я записываю все «за» и «против», — если речь идет ободной и той же проблеме. Как правило, в результате ф прихожу к выводу, чтоистина находится где-то посередине между двумя крайними точками зрения.
Вот в чем суть моей мысли. Ни я, ни вы, ни Эйнштейн, ниВерховный суд Соединенных Штатов не обладают даром прийти к разумному решениютой или иной проблемы без предварительного ознакомления с фактами. Томас Эдисонзнал об этом. После его смерти было обнаружено две с половиной тысячи записныхкнижек, полных фактов о проблемах, с которыми он сталкивался.
Итак, правило первое, необходимое для решения наших проблем:«Соберите факты». Будем брать пример с Хокса. Не будем даже пытаться решатьсвои проблемы без предварительного беспристрастного сбора информации.
Однако мы можем раздобыть все факты в мире, и это ничуть непоможет нам, пока мы их не проанализируем и не осмыслим (правило второе).
На основании собственного горького опыта я понял, чтогораздо легче анализировать факты после их предварительной записи. В самомделе, простое выписывание фактов на листе бумаги и ясное формулирование стоящейперед нами проблемы в значительной мере способствуют ее разумному решению. Каксчитает Чарлз Кеттеринг: «Хорошо сформулированная проблема — наполовинурешенная проблема».
Позвольте мне показать вам, как этот метод осуществляется напрактике. Китайцы говорят, что одна картина стоит десяти тысяч слов.Предположим, что я покажу вам, как один человек на деле применил именно то, очем мы сейчас говорим.
Давайте рассмотрим случай, который произошел с ГейленомЛитчфилдом. Я уже несколько лет знаком с этим человеком. Он является одним изсамых преуспевающих американских бизнесменов на Дальнем Востоке. МистерЛитчфилд работал в Китае в 1942 году, когда японцы оккупировали Шанхай. Там сним произошел случай, о котором он рассказал мне, будучи у меня в гостях.
«Вскоре после того, как японцы захватили Перл-Харбор, —Гейлен Литчфилд начал свой рассказ, — они толпами хлынули в Шанхай. Я былуправляющим Азиатской страховой компании в Шанхае. К нам был прислан военныйликвидатор в чине адмирала. Мне было приказано помочь ему ликвидировать нашифонды. В данном случае у меня не было выбора. Мне оставалось или сотрудничать сяпонцами или… Или меня ожидала смерть.
Я проделал то, что мне было приказано, так как у меня небыло выбора. Однако я не включил в список, переданный адмиралу, пачку ценныхбумаг стоимостью 750 000 долларов. Я оставил их потому, что они принадлежалинашей Гонконгской организации и не имели никакого отношения к шанхайскимфондам. Тем не менее я боялся, что мне не поздоровится, если японцы обнаружат,что я сделал. И вскоре они обнаружили это.
Когда это было обнаружено, меня не было в конторе, но там вэто время находился мой главный бухгалтер. Он сказал мне, что японский адмиралпришел в ярость. Он топал ногами, ругался и назвал меня вором и предателем. Явыступил против японской армии! Я знал, что это значило. Меня могли бы броситьв Бриджхауз!
Бриджхауз! Камера пыток японского гестапо! У меня былидрузья, которые предпочли покончить жизнь самоубийством, лишь бы не попасть вэту тюрьму. Другие мои друзья погибли там после десяти дней допросов и пыток. Итеперь мне самому угрожала эта тюрьма!
Как же я поступил? Я узнал эту новость в полдень ввоскресенье. По всей вероятности, у меня были все основания для отчаяния. И ябыл бы в отчаянии, если бы не овладел определенным методом решения своихпроблем. В течение многих лет всякий раз, когда я был взволнован, я шел к своейпишущей машинке и записывал два вопроса, а также ответы на эти вопросы.
1. О чем я беспокоюсь?
2. Что я могу предпринять в отношении этого?
Вначале я не записывал ответы на эти вопросы. Но вскоре яизменил свою точку зрения. Я обнаружил, что запись вопросов и ответов облегчаетанализ проблемы. Итак, в полдень в воскресенье я пошел в свою комнату вшанхайском отделении ХАМЛ и достал пишущую машинку. Я напечатал:
1. О чем я беспокоюсь?
— Я боюсь, что меня завтра утром отправят в Бриджхауз.
