Вскоре военные действия в Польше закончились, и штаб Гудериана был переведен в Берлин. Можно было, как всегда, подвести итоги боев. Генерал пришел к убеждению, что его войска выдержали испытание и полностью оправдали себя, а «затраченные на их создание усилия окупились».
Старания Гудериана были вознаграждены. В конце октября 1939 года он в числе 24 офицеров и генералов получил Рыцарский Железный крест. Железным крестом 1 и II класса был награжден и его старший сын. Так что тщеславие танкового генерала было вполне удовлетворено. Генерал нужен был фюреру, фюрер — генералу. Впереди столько дел, а ближайшая цель — Франция и Англия.
Первоначальный план похода в Западную Европу окраски не имел, был бесцветным, поименован как приказ № 6. В нем указывалось, что войска вермахта должны вести наступление через Бельгию и Голландию, где французы не ожидают удара. Начало военных действий намечалось на 12 ноября 1939 года. В дальнейшем сроки переносились, как утверждают историки, 14 раз. Вначале главное командование сухопутных войск, подгоняемое фюрером, хотело использовать старый «План Шлиффена». Это был план ведения войны на два фронта — против Франции и России, разработанный генерал—фельдмаршалом Альфредом Шлиффеном в период Первой мировой войны. Суть его заключалась в том, чтобы, применив охват обеих флангов боевых порядков противника, окружить его и уничтожить.
План, однако, устарел, и многие генералы относились к нему скептически. Гудериан, хотя и считал фельдмаршала «благородным, умным человеком с холодным, саркастическим умом», нового в его плане ничего не нашел, поэтому, как он выразился, «очень скоро мысль стала работать в другом направлении».
Более привлекательным и реальным выглядел оперативный план разгрома Франции, разработанный генералом Эрихом фон Манштейном. Историки отмечали, что этот план являлся «плодом неистощимого ума» генерала.
Что же в нем было такого особенного, что привлекло внимание многих военных специалистов? Даже Гитлер им заинтересовался. Правда, фюрера отнести к военным специалистам можно с большой натяжкой, но общие детали военных операций он, несомненно, схватывал.
Манштейн предлагал пройти крупными бронетанковыми силами через Люксембург и южную часть Бельгии к «линии Мажино», прорвать у Седана ее укрепления и устремиться к центру Франции — Парижу.
Познакомившись с планом Манштейна, Гудериан нашел, что он вполне осуществим, стоит лишь проработать отдельные детали, определить сроки военных действий.
План разгрома Франции — это очередной план агрессии. Гудериан всегда утверждал, что его участие в агрессивных войнах сводилось лишь к выполнению приказов высшего командования, что его роль в разработке планов нападения на другие страны незначительная. Ведь генеральный штаб до 1938 года планировал только оборонительные войны, и лишь с приходом Гитлера, «политического руководителя государства, вопреки советам старых солдат, генеральный штаб был вынужден работать в другом направлении».
Стало быть, и он, Гудериан, тоже стал работать «в другом направлении». Вот он уже во время военной игры в Кобленце 7 февраля 1940 года, в присутствии Гитлера, не под давлением, а по собственному рвению, предлагает дополнить план Манштейна, определяя конкретные сроки наступления: «…на пятый день кампании начать наступление крупными танковыми и моторизованными силами с целью прорыва обороны на р. Маас у Седана и дальнейшего развития наступления в направлении на Амьен».
К плану Манштейна многие генералы из ОКВ относились критически. Не верил в быстрый успех кампании и начальник генерального штаба вермахта Гальдер, считавший, что главную роль в этой военной операции должны играть полевые армии, а не танковые, для которых большой проблемой станет форсирование рек и проход через Арденны, севернее реки Маас.
Но Гитлер уже обеими руками ухватился за план Манштейна. На очередном совещании генералитета, состоявшемся в середине марта 1940 года, он внимательно выслушивал мнения генералов по ходу развертывания военной операции во Франции. Когда Гудериан, развивая концепцию наступления по территории Люксембурга и Бельгии с последующим форсированием реки Маас и захватом на ней плацдарма, перешел к главным своим действиям, Гитлер остановил его и задал вопрос: «А что вы хотите делать дальше?»
Танковый генерал был поставлен в тупик, не сразу нашелся, что ответить. Откуда ему знать, что фюрер хочет получить в результате французской кампании? Пришлось отделываться общими фразами: «Если не последует приказа приостановить продвижение, я буду на следующий день продолжать наступление в западном направлении. Верховное командование должно решить, должен ли этот удар быть направлен на Амьен или Париж. Самым действенным, на мой взгляд, было бы направление через Амьен к Ла—Маншу».
Всем стало ясно, что ни у Гитлера, ни у верховного командования пока не было твердого решения о начале военной кампании против Франции и Англии, но каждый был уверен в том, что от своих намерений фюрер никогда не откажется. Значит, надо ждать своего часа и готовиться к боям.
Гудериан вплотную занялся изучением «линии Мажино», ее оборонительных возможностей, вооружения, численности англо—французской армии. Он знал, что Франция располагает самой сильной сухопутной армией и самыми крупными бронетанковыми силами. Англо—французские вооруженные силы имели в своем распоряжении около 4800 танков, вермахт имел их вдвое меньше — 2800, включая бронеавтомобили. Однако оборона Франции исходила из старой доктрины Первой мировой войны, то есть войны позиционной, когда основное внимание обороняющейся стороной придавалось плотности огня, а не маневру.
После тщательного изучения оборонительной «линии Мажино» совместно со специалистами по фортификации, анализа материалов аэрофотосъемок Гудериан пришел к выводу, что не так страшен черт, как его малюют. Иными словами, французские укрепления не столь уж прочны, как их расписывают. Наиболее укрепленным считался участок между Манмеди и Седаном, далее к Ла—Маншу он был менее защищенным. Немецкая разведка установила, что и гарнизон на «линии Мажино» незначителен, основные силы противника сконцентрированы во Фландрии между рекой Maac и Ла—Маншем и развернуты на северо—восток. Это силы англо—французов. Голландцы и бельгийцы развернули свои войска на восток.
Такая группировка сил давала возможность сделать заключение: англо—французское командование считало, что немцы будут действовать по плану Шлиффена, как в 1914 году. Что было как раз на руку вермахту. Удар бронетанковыми силами при постоянной поддержке авиации позволял решить стратегическую задачу выхода к Ла—Маншу, разрезав таким образом англо—французскую группировку войск, сосредоточенную на границе с Бельгией.
В конечном итоге Манштейну и Гудериану удалось убедить Гитлера в успехе французской кампании, и он дал «добро», открыл зеленый свет для движения бронетанковой техники на запад.
Гитлеровское командование сосредоточило против Франции достаточно мощную группировку войск — 89 дивизий, 47 дивизий находилось в резерве.
10 мая 1940 года немцы начали наступление на северном фланге против Бельгии и Голландии, причем здесь были использованы десантные войска, которые захватили важнейшие опорные пункты оборонительной системы. Наступление на севере было лишь отвлекающим маневром, сковывающим силы противника, основной же удар наносился из района Ахена и реки Мозель, где сосредоточено было 45 немецких дивизий, в том числе 7 моторизованных и 3 танковые.
