– Правильно, Дирк. Помни, мы не касаемся дел об убийствах. – Он задумчиво посмотрел на меня. – До тех пор, пока ты не раздобудешь несомненных доказательств того, что Джексон убит, продолжай копать.
– Да, сэр.
– Я скажу Гленде, чтобы тебе выдали денег под отчет на расходы. Я хочу, чтобы мы выполнили обязательства.
– Да, сэр.
Он кивнул и поднялся:
– Я пропустил игру в гольф. Вы играете в гольф, Дирк?
– Играл когда-то, но это дорогое удовольствие.
– Ну что ж, когда-нибудь мы сыграем с вами вместе.
Вернувшись в наш кабинет, я увидел, что Чик наводит порядок на своем столе.
– Как дела? – спросил он. – Давай пойдем промочим горло.
В ближайшем баре я изложил ему всю историю, словно он был полковником. Он слушал, то и дело доливая в наши рюмки немного скотча.
– Недурное начало, Дирк. Итак, у тебя в перспективе настоящее дело.
– Возможно, оно попадет к тебе, если я ничего не добьюсь.
Чик усмехнулся:
– Добьешься! Я чертовски не люблю сидеть в таких дырах, как Сирл.
– Меня очень смущает Митч Джексон. Полковник был от него без ума, но, судя по тому, что все о нем говорят, он был настоящей дрянью. Мне хотелось бы это проверить.
Чик немного удивился:
– Позволь мне сказать тебе, Дирк, что Митч был настоящим парнем. Сделать то, что он…
– Послушай, давай откажемся от преклонения перед героем. Джексон мог быть полубогом для офицеров его полка, но я хочу разобраться, что это был за человек, потолковать с теми парнями, которые служили под его началом, с рядовыми. Если и они скажут, что он был хорошим, значит, так оно и есть. Я сам служил в армии. Я знаю, что штабной сержант может быть конфеткой для офицеров и зверем для своих солдат. Меня поразило, что все жители Сирла в один голос говорили, что они счастливы, что видели его в последний раз. О'кей, я согласен, что армейские условия в военное время изменяют человека, но из того, что я слыхал, Джексон был порядочный головорез. Нет, я сам хочу разобраться в этой личности!
Чик налил себе еще скотча, потом сказал:
– Я готов поспорить на последний доллар, что Митч был настоящим парнем, но в твоих рассуждениях есть смысл. Он был прекрасен с нами. Безукоризненно выполнял все задания. Мы, то есть они, могли во всем положиться на него.
– Интересно знать, кто-нибудь из офицеров пытался потолковать с солдатами и удостовериться, были ли они в таком же восторге от Митча, как и вы?
– В этом не было необходимости… Черт побери, мы были дружным полком! Все шло как по маслу… Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, ни к чему не придерешься.
– И тем не менее я хочу разобраться. Мне надо поговорить хотя бы с одним солдатом, служившим под его началом. Ты не знаешь кого-нибудь, кто живет неподалеку?
Подумав, Чик кивнул:
– Хэнк Смит, цветной. Он работает в Майами, вывозит отбросы на большом грузовике. В прошлом году я на него наткнулся. Я-то его не помнил, но он сам меня узнал. Настоял, чтобы я зашел к нему домой в Западном Майами выпить за старые времена. В полку он был хорошим солдатом. Сейчас я припоминаю, что он как-то не отреагировал, когда я заговорил о подвиге Митча и его медали. Только кивнул и заметил, что это было здорово для полка, затем переменил тему разговора. – Чик почесал в затылке. – Ну, не знаю. Возможно, ты в чем-то и прав. Не думаю, что полковник одобрил бы, но тебе стоит поговорить со Смитом. Ты найдешь его на Уэст-авеню. У него там дом на углу.
Через час моя машина уже ехала по цветному гетто Западного Майами. Часы показывали 2.10. Мы с Чиком проглотили по булочке с рубленым мясом, потом он поехал на какое-то свидание, которое подозрительно часто именовал «деловым», а я вернулся в свою квартиру, уложил чемодан и решил, что у меня еще есть время заехать в Майами и попытаться найти Хэнка Смита.
Вечер был жарким и душным. Уэст-авеню с обеих сторон была окаймлена маленькими полуразвалившимися домиками. Цветные их обитатели сидели на верандах, ребятишки играли прямо на улице. Я остановил свою машину на углу и промаршировал под любопытными взглядами к обветшалому бунгало на правой стороне.
В качалке сидела огромная, толстая женщина, уставившись глазами в одну точку. У нее на голове был сооружен тюрбан из ярко-красного платка, одета она была в цветастое платье, полинявшее от многочисленных стирок. Ее маленькие черные глазки переместились на меня, когда я вышел из машины, толчком открыл калитку и пошел к веранде. Я не сомневался, что глаза всех людей, сидящих на других верандах, смотрят на меня.
– Миссис Смит? – спросил я, остановившись перед ней. Теперь я мог определить, что ей было около пятидесяти. Ее широкая черная физиономия имела то решительное выражение, которое характерно для женщины, старающейся жить не хуже других, не жаловаться и примириться с тем фактом, что все остальное – неосуществимая мечта.
Она слегка наклонила голову:
– Да, это я.
– Мистер Смит дома?
– Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете нас не беспокоить. Деньгами распоряжаюсь я, у меня нет лишних, чтобы тратить их на какую-то ерунду.
В проеме двери появился высокий широкоплечий негр. На нем были чистая белая рубашка и джинсы. Его коротко подстриженные курчавые волосы во многих местах были тронуты сединой. Налитые кровью черные глаза смотрели внимательно, но, когда широкие губы раздвинулись в улыбке, обнажив белые зубы, его физиономия стала необычайно дружелюбной.
– Что вы хотите, мистер? – спросил он низким, очень приятным голосом.
– Мистер Смит?
– Правильно… это я.
– Мистер Смит, надеюсь, я вас не очень сильно оторву от дел. Чик Барни сказал, что вы, возможно, обрадуетесь моему визиту.
Его улыбка стала широкой.
– Мистер Барни замечательный человек. Конечно, я всегда счастлив встретиться с его друзьями.
Он шагнул вперед и протянул руку, которую я с удовольствием пожал.
– Дирк Уоллес, – представился я. – Работаю у полковника Парнэлла.
Он снова улыбнулся:
– Другой великий человек. Входите же, мистер Уоллес. Наши соседи излишне любопытны. Давайте выпьем.
– Хэнк! – резким голосом крикнула супруга. – Осторожнее с выпивкой.
– Успокойся, Ханна, – сказал он, ласково ей улыбаясь. – Немного виски не повредит хорошим друзьям.
Он провел меня в небольшую комнатку. И там мебель была самая простая, но достаточно удобная: два кресла, стол и три стула с прямыми спинками.
– Садитесь, мистер Уоллес. – Смит указал на одно из кресел. – Что вы скажете в отношении скотча?
– Что ж, прекрасно.
