Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Первой ее любовью в Нью-Йорке стал Херби Миллер, с которым она вместе училась в Американской академии драматического искусства. Красивый, обаятельный, талантливый и безумно влюбленный, он был идеальной кандидатурой для первого серьезного романа юной девушки, только-только освободившейся из-под родительской опеки. У него оказались те же проблемы, что и у нее — заметный акцент, который мог бы помешать его дальнейшей карьере. Вот так и получилось, что они стали вместе ходить на занятия по дикции, потом вместе упражняться, а потом.
Впрочем, что было потом, точно никто на самом деле не знает. Херби Миллер оказался единственным настоящим джентльменом из всех возлюбленных Грейс Келли, и даже когда она стала звездой, отказался рассказывать журналистам интимные подробности их отношений. Он, конечно, не скрывал, что у них был роман, и охотно делился воспоминаниями о том, как они обнимались в укромном уголке «Барбизонской гостиницы для женщин», но в отличие от других ее любовников не стремился описывать, какой она была в постели.
«Скажем так, она была моей возлюбленной, — сдержанно рассказывал он. — Мы познакомились еще в сущности будучи детьми. Мне известно одно — ее жизнелюбие и склонность к романтическим увлечениям. Она была очень увлекающейся натурой, не какая-нибудь там холодная статуя из гранита или мрамора, а наоборот — полная тому противоположность. Она излучала какое-то особое тепло, эта земная и любящая веселье девушка».
Они оба понимали, что ничего серьезного из их романа не получится, видимо, чувствовали, что связывает их даже не любовь, а просто опьянение молодостью и свободой. Поэтому они не строили планов на будущее, и Грейс даже не стала знакомить Херби со своими родителями, зная, что те любого ее кавалера рассматривают только с одной точки зрения — как потенциального жениха.
Правда, с ее сестрами он все же пару раз виделся и был поражен тем, как сильно Грейс благоговела перед старшей сестрой, а главное — тем, что она считала ту гораздо красивее себя. «Пегги была ее кумиром, — вспоминал Херби Миллер. — Я ей говорил: «Да брось ты, Грейси. Ты же намного красивей», — а она отвечала: «Да нет же!» Совершенно непонятно, с какой стати, но Грейс страдала в этом отношении комплексом неполноценности».
Херби, конечно, не знал, что в доме Келли не принято было сомневаться в совершенстве Пегги. Она была прекрасна, и точка, а вот у всех остальных могли быть недостатки. Вот Грейс их в себе и находила.
Она была все время недовольна собой, все время в поисках собственной личности. И приятели, и поклонники, вспоминали, что она постоянно меняла образ. «Как-то вечером, — вспоминал Дик Куне, один из ее тогдашних ухажеров, — Грейс появилась в ужасно элегантном черном платье и с высокой прической. Она казалась величественной и загадочной. В следующий раз к вам на свиданье являлась фермерская дочка в коленкоровой юбке и блузке. В третий же раз она появлялась в твидовом костюме, словно какая-нибудь воспитанница частной школы — образцово-показательная барышня. И все зависело от ее настроения. Создавалось впечатление, словно она примеряет различные маски».
Это было счастливое время для Грейс. Они c Херби Миллером, а иногда и с большой компанией других студентов ходили в Музей современного искусства на демонстрацию европейских кинокартин, гуляли по вечернему Нью-Йорку, устраивали всякие шутливые выходки на грани хулиганства. Например, после просмотра нового фильма Фреда Астора они отправились танцевать на ступенях собора Святого Патрика. А случалось — бегали в кинотеатр прямо в пижамах, шокируя случайных свидетелей.
В одном из писем домой Грейс прямо заявляла, что Нью-Йорк — это город ее мечты. И на тот момент это действительно было так.
12. Первые деньги Я перестаралась с искренностью; любой, посмотрев мою рекламу сигарет «Old Gold», переключился бы на «Camel».
О своем рекламном ролике на телевидении
Но от Джека Келли Грейс унаследовала не только бурный темперамент и упорство, а от Маргарет — не только белокурые волосы и правильные черты лица. В наследство от обоих родителей она получила еще практичность и стремление к независимости. И эти черты ее характера проявились довольно скоро.
Началось все с того, что Херби Миллер, подрабатывавший манекенщиком, взял ее с собой к одному из фотографов. Тот сразу обратил внимание на прекрасную холодную блондинку, которая должна была быть идеальна в статике, и предложил ее сфотографировать на пробу — что получится.
Проба оказалась настолько удачной, что в течение года Грейс украсила собой обложки нескольких журналов и даже стала лицом сигарет «Олд Голд». Причем для этого ей даже почти не пришлось прикладывать усилий — она была настолько фотогенична, что прекрасно получалась в любом ракурсе. О таких лицах говорят, что «камера их любит». К тому же ей было не привыкать позировать — Джек Келли всегда был человеком публичным, и его семью не раз снимали для местной прессы и политических плакатов. Да и Маргарет с ее благотворительными показами мод приучила дочерей не тушеваться перед объективами.
Впрочем, несмотря на то что ее лицо идеально получалось на фотографиях, в профессиональные модели Грейс не годилась. Те должны были выглядеть немного умирающими с голоду, а у нее был слишком цветущий вид, и худеть до скелетоподобного состояния она вовсе не хотела. К актрисам предъявлялись другие требования, героини фильмов в то время были весьма сексапильными и пышушими здоровьем, а Грейс хотела быть именно актрисой, тогда как модельный бизнес был для нее лишь способом зарабатывания денег.
Одна из подруг подсказала ей хороший вариант — не сосредотачиваться на глянцевых журналах, а предложить свое портфолио рекламным агентствам. Там платили меньше, зато им как раз требовались не тощие модели, а разные вариации «девушки из соседнего дома», которая могла бы рекламировать товары широкого потребления.
Как и следовало ожидать, Грейс с ее фотогеничностью оказалась очень востребованной и вскоре рекламировала буквально все — от кремов до средств против клопов. Ее родственники и однокурсники впоследствии вспоминали, что было время, когда от Грейс просто некуда было деваться — включить телевизор, а там она с каким-нибудь пылесосом, пройдешься по городу, а на рекламных щитах опять она, теперь уже с зубной пастой.
Бралась она и за рекламу нижнего белья, но хотя платили очень хорошо, занималась она этим недолго — пока не съездила домой и не поговорила с монахинями, у которых когда-то училась в Академии Успения Пресвятой Богородицы. Тене стали читать ей долгую мораль, а посоветовали подумать и самой понять, почему порядочная девушка не должна этим заниматься. Грейс очень уважала их мнение, но кроме того, обдумав все, как ей и советовали, поняла, что это невинное на первый взгляд занятие может навсегда испортить ей репутацию. Больше она нижнее белье не рекламировала.
Платили за съемки от семи с половиной до двадцати пяти долларов в час (чтобы понять, сколько это сейчас, надо умножать примерно на двадцать). А «Олд Голд», лицом которого она была одно время, выплачивал две тысячи долларов за один съемочный блок — то есть около сорока тысяч на нынешние деньги. Это был очень хороший заработок, начинающие актрисы на киностудиях получали столько за полгода.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
