Кейти вскрикнула, но незнакомец тотчас же зажал ей рот ладонью.
— Вынимай из банкомата деньги, — приказал он.
Кейти дрожащими руками извлекла три сотни долларов. Грабитель взял деньги, а также забрал у нее карточку. Затем толкнул девушку в тень деревьев.
— А теперь бумажник, красавица. Быстрее!
Выпотрошив бумажник девушки, грабитель бросил его себе под ноги. Кейти машинально опустила глаза и увидела, что незнакомец носил дорогие кроссовки.
Тут он прижал ее к стене — дуло пистолета по-прежнему упиралось в спину Кейти — и похлопал по ягодицам.
— Славная попка. Ты, красавица, запомнишь меня. Даже внукам своим будешь рассказывать, как к тебе приложился сам Щипала.
В следующее мгновение он ущипнул Кейти, да так больно, что на глаза у нее навернулись слезы.
— Ах ты, ублюдок! — закричала девушка.
— О, ты замечательно ругаешься. Мне очень нравится. А теперь досчитай до ста, прежде чем повернуться, а то у пожилой леди будут неприятности.
Грабитель двигался абсолютно бесшумно — Кейти даже не услышала его шагов.
— Минни… Минни, что с вами? — Кейти осмотрелась и увидела, что грабитель исчез. Девушка склонилась над старушкой. — Как ваше сердце? Идти можете?
Минни покачала головой:
— Ох, милая, придется вам идти за помощью.
Кейти выпрямилась и бросилась к торговому пассажу.
— Какая же я идиотка… — задыхаясь, ругала она себя. Ворвавшись в магазин Хенни, Кейти завопила:
— Помогите! Где офицер Моралес?! Там Минни! Она у банка! Меня ограбили!
Прислонившись к прилавку, Кейти переводила дух. Увидев знакомую фигуру в синей униформе, закричала:
— Рей! — Она бросилась в его объятия. — Рей, там Минни… Мои деньги… все до цента… Здоровенный верзила в кроссовках… С пистолетом…
— Ничего, все хорошо. — Моралес прижал девушку к груди. — Тихо, Кейти, успокойся, все будет в порядке. Вот, держи.
Кейти подняла голову и увидела белую упаковку — носовые платки «Клинекс». Улыбнувшись, она утерла слезы и высморкалась. Затем снова уткнулась лицом в грудь Рея.
— Успокоилась? Дыши глубже. За Минни уже поехали. А мы с тобой выпьем по чашечке кофе у Тонио. — Рей повел девушку к машине. — И расскажи мне обо всем, что видела. — Он извлек из кармана рубашки небольшой блокнотик и ручку.
— Не волнуйся за Минни, — говорил Рей. — Ее доставят в приют.
Кейти, сжимавшая обеими руками чашку с кофе, все еще дрожала. К ним подошла Эстрелла. Официантка накинула на плечи девушки красную шерстяную кофту и проговорила:
— Бедняжка, у тебя до сих пор зубы стучат. Ничего, успокойся… Со мной было то же самое.
Рей погладил девушку по руке.
— Кейти, тебя до сих пор трясет. Постарайся успокоиться.
— Я просто с ума схожу от злости… От злости на себя. — Кейти вздохнула. — Видишь ли, Рей… Я же обещала защищать бедняжку Минни, а теперь… Как я могла оказаться такой дурой?
— Перестань, Кейти, перестань.
К ним приблизились двое полицейских. Один из них держал в руке пластиковый пакет.
— Ты был прав, Моралес. Не пистолет, а обрезок трубы. И даже не стальной, а пластиковой. — Они рассмеялись и ушли.
— Не ругай себя, малышка, — пробормотал Рей. — Обычно подонки вроде этого не пользуются огнестрельным оружием. А если пользуются, то незаряженным. Он не дурак, чтобы попадаться с заряженным пистолетом.
Кейти всхлипнула и проговорила:
— Мне теперь будет страшно оставаться одной в мотеле. — Она посмотрела на Моралеса, ожидая увидеть на его лице знакомое выражение: мол, я же тебе говорил…
Перегнувшись через стол, Рей осторожно взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Кейти, не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы управляющий «Крествью» проверил…
— Нет, спасибо, — перебила она. — Не стоит. Вы и так для меня слишком много сделали. Я вам очень признательна. — Взглянув на официантку, Кейти прокричала: — Эстрелла, сколько мне надо выпить кофе, чтобы остаться здесь на ночь?!
— Ох, милая моя, мне очень жаль, но мы уже час как должны закрыться. Это мы остались, когда увидели вас с офицером Реем. Потому что случай чрезвычайный.
— Спасибо вам за все, Эстрелла. — Кейти сняла кофту, положила ее на стул и направилась к выходу. Рей догнал ее уже на улице.
— Садись в машину, — сказал он.
— Но я собиралась позвонить…
— Я сказал, садись.
Рей надавил на газ, и патрульная машина с ревом сорвалась с места и помчалась по улице, ведущей к мотелю. Кейти прижалась к дверце.
— Я не могу оставаться здесь одна, — тихонько сказала она; ей было очень не по себе.
— Знаю. Собирай вещи. Ты здесь сегодня одна не останешься. — Глядя прямо перед собой, Рей выбивал дробь по приборной доске.
— Да, конечно, — улыбнулась Кейти, выбираясь из машины. — У тебя же мать и сестры… Спасибо, офицер Рей. Ты действительно замечательный…
Рей видел, как тень Кейти мечется за гардинами номера. Конечно же, она ничего не знает о женщинах из его семейства. Ничего не знает об их свирепой решимости притащить к алтарю брата и сына.
Он представил, как мать и сестры вьются вокруг Кейти Кэри. Разумеется, они сразу же начнут строить планы… Возможно, позовут родственников и отца Хименеса. «А вот и невеста нашего Рея, — скажут они. — С какой еще стати ему приводить девушку в семью?»
Так что теперь он обречен… Обречен либо жениться на Кейти, либо до конца жизни слушать рассказы о том, как едва на ней не женился.
Рей ухмыльнулся. Нет, не так уж он глуп — мама и девочки не увидят ни одного золотого волоска с головы Кейти! Потому что он доставит ее в…
— Эй! Я уже все собрала! — Кейти постучала по стеклу и тут же забралась в машину.
Рей свернул в сторону бульвара и проговорил в рацию:
— Диспетчеру. Два-Чарли-пять. Я код семь, в Вивер и Труакс.
Кейти улыбнулась:
— Полицейские разговоры ужасно забавные. Что такое «код семь»?
— Обеденный перерыв, — ответил Рей.
— А Вивер и Труакс?
— Это мой дом.
— Значит, ты обедаешь дома? — Кейти теребила свою сумочку. — Но у кого же ты оставишь меня ночевать? У мамы? Или у одной из сестер?
— Ты будешь ночевать у меня.
Глава 5
— Но я не могу… — пробормотала Кейти. — Что подумают твои сестры и мать, если они вдруг…
— Ночью в гости не ходят, — усмехнулся Рей. — К тому же они всегда звонят, прежде чем зайти. Видишь ли, я двадцать лет спотыкался о кукол Барби и туфли на шпильках и пробирался в душ мимо развешанных по ванной колготок. Так что я заслужил право на уединение.
