— Безусловно, нет, мистер Партингтон! Завтра утром я велю Салли приготовить для него голубую комнату наверху.
Клэр улыбнулась ему и от улыбки сразу стала выглядеть моложе и милее. Том одобрительно заметил про себя, что в уголке ее рта появилась маленькая ямочка. А еще он подумал, что Клэр нужно сменить прическу. Эти косы над ушами ей вовсе не идут. Конечно, он не особенно разбирался в дамских прическах, и тем не менее было бы гораздо лучше, если бы она уложила свои волосы в пучок на затылке, раз уж так хочется соответствовать облику домоправительницы. Во всяком случае, вид у нее был бы не такой неприступный.
— Я дам знать миссис Филпотт о том, что у нас за столом будет лишний человек, — сказала Клэр, снова берясь за свое шитье.
— Кстати, насколько я понял, вы обычно обедали с моим дядюшкой, мисс Монтегю?
— Да, действительно. Покойный мистер Партингтон был очень добр ко мне и относился скорее как к члену семьи, а не как…
— Я тоже был бы очень рад, если бы вы согласились делить со мной трапезы. Должен сознаться, сегодня за ужином мне было ужасно грустно и одиноко.
Том услышал за спиной демонстративный шелест страниц и понял, что писателишка почувствовал себя задетым, поскольку не мог поддерживать общего разговора. Не обращая на него никакого внимания, он налил в бокал портвейна и подал его Клэр.
— Благодарю вас, мистер Партингтон. — Она отложила наволочку и быстро взяла бокал. — Мне тоже будет приятно сидеть с вами за одним столом.
Том с удивлением заметил, что щеки Клэр слегка покраснели, словно она вдруг засмущалась.
Снова послышался шорох бумаг, на этот раз более отчетливый, и Том повернулся к Сильвестру.
— Не желаете ли стакан портвейна, Аддисон?
— Моя фамилия — Аддисон-Аддисон, мистер Партингтон. Пишется через дефис.
Глубокомысленно кивнув, Том буркнул:
— Так, значит, ваши родители — родственники. Случается. Иногда подобные браки бывают даже удачными, если только дети не рождаются полными идиотами.
Проигнорировав возмущенное фырканье Сильвестра, он налил ему портвейна.
— Прошу вас.
— Благодарю.
Сильвестр послушно взял предложенный Томом бокал, но было видно, что он готов взорваться. Клэр поспешила разрядить обстановку:
— Как я уже сказала, мистер Аддисон-Аддисон читал мне отрывок из своего последнего произведения. Не желаете ли послушать, мистер Партингтон? — Бросив взгляд на взъерошенного автора исторической эпопеи, сидящего у камина, она добавила успокоительным тоном: — Полагаю, Сильвестр уже добрался почти до конца главы.
— Может, мы продолжим в следующий раз, Клэр? — выдавил из себя тот. — Не думаю, что мистер Партингтон очень интересуется серьезными историческими трудами.
С любезной улыбкой Том ответил:
— Сказать по правде, я прочел не слишком много книг.
— Какой сюрприз! — буркнул Сильвестр.
Клэр незамедлительно вставила, пытаясь сгладить неловкость:
— Видите ли, исторический роман — это одна из самых сложных литературных форм, мистер Партингтон. И мистеру Аддисону-Аддисону она прекрасно удается. Но вам, я думаю, должны больше нравиться приключенческие романы, поскольку сама ваша жизнь — такой роман. Ведь о вас ходят легенды!
— Что?! — вырвалось у Тома, и Клэр смутилась.
— Во всяком случае, я знаю, что ваши подвиги вдохновили… одного автора на написание целой серии приключенческих романов.
Сильвестр презрительно усмехнулся, и Клэр бросила на него гневный взгляд.
— Нет ничего удивительного в том, что о жизни мистера Партингтона написаны литературные произведения, мистер Аддисон-Аддисон. Ведь о его подвигах известно всему миру.
— Произведения! — саркастически буркнул Сильвестр. Он залпом выпил свой портвейн и сморщился, словно не ожидал такого мерзкого вкуса.
Немного сбитая с толку, Клэр возразила:
— Пусть это всего лишь приключенческие романы, но и они не без достоинств, осмелюсь вам сказать. Ведь ваша жизнь, мистер Партингтон, — и в самом деле захватывающий роман. Стать генералом в двадцать два года! Подумать только! — И она снова улыбнулась ему своей застенчивой улыбкой.
Тому уже приходилось сталкиваться с подобным восхищением его героизмом, и оно ему никогда не было по душе. Но Клэр Монтегю он мог простить многое.
— Дело в том, что все остальные погибли, мисс Монтегю. В противном случае меня никогда не удостоили бы подобных почестей, поверьте.
Он тут же пожалел о своих словах — такое горькое разочарование отразилось в глазах Клэр.
— О! — только и смогла выдохнуть она, и у Тома возникло неприятное ощущение, словно он пнул котенка.
— Я иду домой, — неожиданно возвестил Сильвестр.
Собрав листы рукописи в аккуратную стопку, он поклонился сперва Клэр, потом, после некоторого колебания, Тому.
— Вернусь в более подходящее время.
— Не уходите из-за меня, — дружелюбно осклабился Том и сделал еще один глоток портвейна.
— О господи! Конечно, если вам нужно идти… — Клэр нервно улыбнулась. — Но приходите завтра, Сильвестр. Утром, попозже, перед вторым завтраком, ладно?
Откинув темную прядь со лба, Сильвестр пробормотал:
— Если я к тому времени проснусь. Чувствую, сегодня ночью меня посетит Муза. Спать, вероятно, не придется.
Том закатил глаза к потолку, а Клэр поспешно кивнула:
— Конечно. Ну тогда приходите, когда сможете. Я с нетерпением жду продолжения той главы.
Еще раз резко поклонившись, Сильвестр с поникшей лилией в руке и рукописью под мышкой удалился в ночь. Клэр проводила его взглядом, сожалея, что все так неловко получилось. У Сильвестра такая чувствительная натура!
Повернувшись, Клэр попыталась улыбнуться Тому.
— Он нес бы свою мировую скорбь с большей убедительностью, если бы был на пару десятков лет постарше, — сказал тот и неожиданно подмигнул ей.
Опешив от подобной фривольности, Клэр не нашлась, что ответить. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Мне ужасно стыдно, что он был так груб. с вами, мистер Партингтон! Но вы же знаете, люди искусства — такие чувствительные натуры…
— Вам не пристало извиняться за невоспитанного юнца, мисс Монтегю. Пожалуйста, сядьте. И простите, что помешал вам. Надеюсь, я не прервал его на самом интересном месте?
Клэр со вздохом уселась в кресло и снова взялась за шитье.
— Похоже, мистер Аддисон-Аддисон чрезмерно увлекся описанием архитектурных украшений в ущерб всему остальному. Я даже не могу вспомнить имя главного героя его произведения.
— Какая тоска!
