— Пора, — сказал я, — поторопись, а то опоздаем.
— Ты говоришь это каждый день, — отмахнулся Фрэнк, — а разве мы когда-нибудь опаздывали?
— Конечно, — я подмигнул стоявшей у плиты Элизабет, — и даже очень часто.
— Врешь ты все, — огрызнулся Фрэнк, — врешь, как всегда. — Он встал и, зевая, потянулся. — Боже мой, ну почему сегодня не суббота!
Он отправился в спальню за пиджаком, а я, оставшись наедине с Элизабет, поинтересовался ее самочувствием.
— Все в порядке, спасибо, — скороговоркой ответила она. — Кстати, Том, мы бы хотели пригласить вас в среду на ужин, разумеется, если у вас нет других планов.
— Спасибо, мы с удовольствием придем.
Элизабет радостно улыбнулась и спросила:
— Интересно было вчера, правда?
— Да, жаль только, я не видел всего представления.
В кухне появился Фрэнк, на ходу застегивая пиджак.
— Пошли, что ли, — буркнул он, всем своим видом выражая отвращение к предстоящей работе.
— Дорогой, — немного заискивающе начала Элизабет, — пожалуйста, не забудь купить немного кофе, когда...
— Сама купи, — рявкнул Фрэнк, — все равно целый день ни черта не делаешь! А я не собираюсь мотаться по магазинам после целого дня работы на этом проклятом заводе.
Элизабет ничего не ответила, только виновато улыбнулась и, покраснев, отвернулась к плите. Я заметил, как ее горло конвульсивно дернулось.
— Женщины! — скривился Фрэнк, открывая дверцу машины. — С ними иначе нельзя.
Я не ответил. До работы мы ехали в полном молчании.
И опоздали на семь минут.
* * *
Это случилось во второй половине дня. Я только что вымыл руки и пошел на свое рабочее место. Остановившись у автомата, я налил стаканчик прохладной воды, с удовольствием выпил, выбросил использованный стакан в бачок для мусора...
И едва не упал от сильного удара по голове. Прямо по макушке.
Мой крик привлек внимание нескольких сослуживцев. Я видел их удивленные лица, но ничего не мог с собой поделать. Ноги стали ватными, и устоять на них не было никакой возможности. Меня качнуло к одному из столов, в который я не замедлил вцепиться мертвой хваткой, делая отчаянные попытки не свалиться на пол.
Ближе всех сидел Кен Лейси, он быстро подскочил ко мне и помог удержаться на ногах.
— Что с тобой?
— Энн... — только и мог произнести я.
— Что?
— Энн... — Я с трудом оторвался от стола, тут же покачнулся снова и из последних сил сжал руками многострадальную голову. Она болела так сильно, что было невозможно терпеть. Будто меня кто-то стукнул молотком.
— Что с ним? — подошла одна из секретарш.
— Не знаю, — пожал плечами Лейси, продолжая поддерживать меня под руку. — Кто-нибудь, дайте ему стул.
— Энн... — простонал я, ни за что не соглашаясь сесть. — Все в порядке, — невнятно бормотал я, делая слабые попытки оторваться от стола и от Лейси. В конце концов это мне удалось, и, уже почти не шатаясь, я резво подбежал к своему столу, свалился на стул и схватил телефонную трубку. Потом мне сказали, что я выглядел насмерть перепуганным. А я и был таким. Беда в том, что я не имел ни малейшего понятия, что же именно меня до такой степени напугало. Я просто откуда-то знал: это связано с Энн.
Я упорно звонил домой, но трубку не снимали. От нетерпения я ерзал и подпрыгивал на стуле, а выражение сильного испуга на моем лице сменилось, как мне сказали, гримасой настоящей паники. Я с размаху ударил по кнопке и дрожащими пальцами набрал номер еще раз. Прижимая трубку к уху, я бормотал, сотрясаясь в агонии необъяснимого ужаса:
— Ну же, отвечай, ответь, прошу тебя.
Наконец я дождался ответа.
— Энн?
— Это ты, Том? — услышал я голос Элизабет и едва не уронил трубку.
— Где Энн? — сумел выдавить я, едва дыша.
— Она в постели. Я только что нашла ее на полу кухни без сознания.
— Что с ней?
— Не знаю, я вызвала врача.
— Сейчас буду! — Я швырнул трубку, сорвал с вешалки пиджак и выбежал из комнаты. Думаю, я был похож на сумасшедшего, но размышлять об этом не было времени.
Следующие полчаса показались мне сущим адом. Во-первых, мне надо было взять у Фрэнка ключи от машины. На это ушло некоторое время. Затем мне требовалось получить пропуск на срочный выход с завода. А это делается не скоро. Я рыскал по стоянке в поисках машины, пока у меня не закололо в боку. Естественно, оказалось, что Фрэнк припарковал ее в самом дальнем углу. По стоянке я промчался со скоростью не меньше шестидесяти миль в час, резко затормозил у ворот, предъявил пропуск и наконец оказался на улице.
Мне здорово повезло. По дороге домой меня могли арестовать по меньшей мере десяток раз. Я не обращал внимание на красные глаза светофоров и запрещающие знаки, я поворачивал налево из правого ряда, направо — из левого. В общем, нарушив все мыслимые и немыслимые правила, я добрался домой за двенадцать минут. И никто меня не остановил.
Выскочив из машины, я рванулся к дому.
Мое семейство было в спальне. Энн лежала в постели, Ричард возился неподалеку. Элизабет сидела в кресле рядом. Ричард радостно подбежал ко мне и закричал:
— Здравствуй, папочка!
— Привет, малыш! — Я рассеянно погладил его по головке и приблизился к кровати.
Элизабет встала, и я занял ее место.
Энн слабо улыбалась. У нее были какие-то странные глаза, мне даже показалось, что она не очень хорошо меня видит. Элизабет положила ей на лоб грелку со льдом.
— Ты в порядке, дорогая?
Энн сделала еще одну попытку улыбнуться. И это была не самая удачная попытка.
— В порядке. — Ее голос был так слаб, что я скорее прочитал по губам, чем расслышал, ее слова.
— Что сказал доктор?
— А он еще не приходил, — сообщила Элизабет.
— Где, черт побери, его носит? — взорвался я и взглянул на Энн. — Дорогая, что случилось? Хотя нет, молчи, тебе нельзя разговаривать. Может быть, отвезти тебя в больницу?
— Нет. — Ее голова слегка повернулась на подушке.
— Папочка, мама упала, — сообщил Ричард.
И я отчетливо увидел Энн, стоящую в кухне. Вот она потянулась за чем-то на верхней полке и...
— Да, детка, я знаю. — Я обнял сына и снова обратился к Энн: — Ты уверена, что не хочешь в больницу?
— Да. — Ее голос звучал уже чуть-чуть громче.
— Ты давно вызвала врача? — поинтересовался я у Элизабет.
— За несколько минут до твоего звонка.
