Тэйт и Хуан шагнули вперед сразу. Купер заколебался. Я, немигая, уставилась на него:
— Девчонку разыгрываешь, Куп?
Он хладнокровно смерил меня взглядом:
— Я наполовину сицилиец, наполовину африканец. Обестороны требуют воздаяния. Девчонок здесь нет, кроме вас, командир.
— Тогда прикажи остальным быть наготове и следовать замной. Увидим, чего ты стоишь.
Он мотнул головой в сторону Дэнни, свернувшегося в комок отшока:
— А с ним что?
— Передайте его медикам. У него пулевое ранение.
— Вампиры подстрелили? — удивился Тэйт.
Не в их традициях пользоваться огнестрельным оружием. Зачем,если их клыки действуют лучше?
— Не они. Я. Идем, дорога каждая секунда.
Купер молча вскинул Дэнни на плечо и вышел на свет. Яслышала, как он отдавал группе приказ держаться поодаль, пока мы ищем в пещеревыживших. Я тем временем закрыла Дэйву глаза. Когда Купер вернулся, посветилаперед собой фонарем, чтобы они видели, куда идут:
— Сюда!
Когда мы дошли до места, где были уничтожены шестеровампиров, я начала:
— Так, парни. Повторять не буду. Берите ножи,подбирайте вампиров и сосите их кровь. Вам нужно влить в себя как можно большеэтой жидкости. Человек может выпить около пинты, прежде чем организм ееавтоматически отторгнет. Так что по пинте на каждого, и быстро! Вампир, убившийДэйва, был мастером, он делает больше мили в минуту. Нет времени обсуждатьморальную сторону — трупы высыхают с каждой секундой. Или вы действуете, илиубирайтесь!
Показывая пример, я рассекла горло лежавшему передо мнойтрупу и впилась в него, как бультерьер. Секунду никто не двигался. Я поднялаголову и обвела их светящимся изумрудным взглядом:
— А Дэйв отказался бы отомстить за любого из вас избрезгливости?
Это сработало. Скоро по всей пещере слышались сосущие звукии глотки. Вкус — мерзкий, потому что кровь быстро разлагалась, но даже послесмерти вампира в ней остается сила. Сделав несколько больших глотков, я ощутилав себе перемену. Как только она началась, вкус утратил свою омерзительность.Содрогнувшись, я отбросила тело в сторону.
— Всем прекратить, — приказала я.
Приказ был исполнен с радостью. Мне, полукровке, было прощепристраститься к этому напитку. Людям же не грозила опасность поддаться жажде.
— Кошка?
Тэйт потянулся ко мне, и я отпрянула. Его сердце громкобилось у меня в ушах, и я чуяла его кровь, пот и слезы. Вот и хорошо. Я теперьучую его и кого угодно.
— Не прикасайся ко мне! Подожди.
Я сжала кулаки. Вспомнилось, как Кости распластал меня накровати, не давая перегрызть ему горло.
Перетерпи, Котенок, это пройдет…
Еще несколько глубоких вдохов, и я снова могла соображать.Безошибочно вышла к месту, где упал подстреленный Лазаурус. Я втянула носомвоздух, ловя запах его крови, потом лизнула ее, наполнив ноздри запахом, и смрачным удовлетворением обернулась к Тэйту:
— Я взяла след. Дай мне передатчик. Поезжайте за мнойна машине. Если я остановлюсь, значит, готово. Мы узнаем все, что ему известно.
— Кэт… — Тэйт в изумлении поглядел на свои руки,обвел глазами пещеру. Я знала, что такого он еще не испытывал. — Ячувствую…
— Знаю. Идем.
7
Пули притормозили Лазауруса (серебро для вампиров —криптонит). Он залечил раны, но поесть не успел и потому работал не в полнуюсилу. Большая часть крови Дэйва вылилась на пол, не попав ему в рот. А теперьприходится удирать через лес во всю прыть; времени на перекус нет.
Я превзошла свою обычную максимальную скорость и сокращаларазрыв, отыскивая дорогу по запаху. К тому же лес был знакомый — здесь менятренировал Кости. Переплетения корней и выбоины, о которые спотыкался Лазаурус,я миновала. Память вернулась легко и рисовала отчетливые картинки, будто рядомзвучал насмешливый голос Кости с английским акцентом: «Это все, на что тыспособна, Котенок? И только? Если будешь так ковылять, скоро станешь румянцем укого-нибудь на щеках… Ну же, Котенок! Это смертельная схватка, а не долбаноечаепитие!»
Господи, как же я тогда его ненавидела! А сейчас была готована все, лишь бы повернуть время вспять и снова оказаться рядом. Воспоминанияменя пришпорили.
Я чуяла Лазауруса милях в пяти впереди. Он был сподветренной стороны и еще не поймал мой запах, но скоро это произойдет. Янадеялась на его чувство страха или появление такового в последний момент.
Лазаурус проломился сквозь чащу, чтобы пересечь дорогу, изастопорил движение в обе стороны. Спустя несколько секунд я последовала заним, слыша скрип тормозов, по которым ударили водители, силясь разглядетьразмытое пятно, промелькнувшее перед лобовым стеклом. Я гнала врага черезсортировочную по рельсам, стараясь сократить дистанцию между нами. Цель ужепоказалась впереди, на расстоянии не более мили.
Лазаурус направлялся к озеру, а этого ни в коем случаенельзя было допустить: учитывая мою потребность в кислороде, в воде он легкоуйдет от преследования. Я порылась в своей памяти, ища объект для вдохновения,и вспомнила пару карих глаз. «Не дергайся, милашка! Ты и оглянуться не успеешь,как я вернусь!» — произнес Кости, когда я видела его в последний раз. Это былословно удар хлыста. Если бежать достаточно быстро, можно вернуть прошлое иснова очутиться в объятиях любимого? Кто знает…
Я настигла Лазауруса меньше чем в двадцати метрах от воды ивсю свою боль вложила в серебряный нож, вогнав его в сердце вампира. Однакоклинок не повернула — рано, сначала надо поговорить.
— Как тебе это, Лазаурус? Больно, да? А знаешь, когдастанет по-настоящему больно? Когда я его хотя бы чуточку поверну.
Я едва шевельнула рукоять. Он понял и застыл, серебристыеглаза налились зеленью.
— Немедленно отпусти меня! — приказал он звучнымголосом.
Я зло расхохоталась:
— Хорошая попытка, но сигары не будет! Мои мысливампиры не могут контролировать, приятель. И знаешь почему?
Я впервые позволила ему увидеть свет своих глаз. Ранее этомупомешали пули, летевшие в лицо. Лазаурус воззрился на меня:
— Не может быть! Ты дышишь, у тебя бьется сердце…Невозможно!
— Правда? Жизнь — сука, и одна такая приколола тебя.
Рядом со скрежетом остановилась машина, раздался топотбегущих ног. Мне не требовалось отводить взгляд, я и так узнала Хуана, Тэйта иКупера.
— Смотрите, амигос, что изловила Кошечка! —ядовито протянул Хуан.
Команда держала Лазауруса на прицеле. Он попытался овладетьразумом людей.
