мозгам. А в таком состоянии он на что угодно способен. Лучше не связываться. Хотя Маша могла бы…
Пытаясь сохранить остатки спокойствия и хладнокровия, отвечаю:
– Я сделала выводы. Говорить нам не о чем.
– Зачем ты так?
Серьезно? Зачем я? Он действительно идиот или просто виртуозно прикидывается?
Егор медленно приблизился к нам и взял меня за руку, настойчиво потянув на себя.
– Две минуты. Всего две минуты. Прошу тебя.
Его смартфон очень вовремя издал стандартный звук о входящем сообщении в социальной сети.
Он вытащил его из кармана, разблокировал и нахмурился, глядя на экран. А потом неожиданно расхохотался во весь голос.
Громко. Издевательски. Так не похоже на него…
Развернул гаджет экраном ко мне ровно настолько, чтобы я смогла увидеть изображение во всей его красе.
Черт возьми.
Когда это произошло?..
Несколько секунд я тупо не сводила взгляда с телефона Егора и случайной фотографии, которую ему любезно отправили «доброжелатели». Кто вообще умудрился запечатлеть короткий момент моего позорного поцелуя с Ником?
На этом снимке мы стоим слишком близко друг к другу, чтобы не догадаться, чем там занимаемся на самом деле. Его руки на моей заднице, губы прижимаются к губам. Слишком много страсти для бывших…
Просто капец!
Завтра весь универ будет знать, как Тарасов снова заполучил глупую пташку в коллекцию своих трофеев. И пусть поцелуя на самом деле почти не было (я сказала, не было!), но кого это волнует? Правильно, абсолютно никого! Кроме моей скромной персоны.
– Ты! – зло выплевывает Егор прямо мне в лицо. – Такая же слабая на передок, как и все девки, Князева. А строишь из себя невинную овечку. С ума сойти, реально собирался извиняться перед этой дешевой подстилкой!
А я просто продолжала смотреть на несчастный смартфон, словно это могло как-то исправить ситуацию. Не буду же объяснять своему теперь уже точно бывшему парню, что Ник силой меня поцеловал? Во-первых, мне абсолютно не из-за чего оправдываться. А во-вторых, не перед кем.
Да разве можно такое предвидеть? Если еще хоть раз по доброй воле сунусь в отношения, пусть Маша придушит меня на месте…
Я считала Егора совсем другим человеком. Вместо того чтобы иметь мужество признаться в собственном косяке, этот мудак стрелки на меня перевел.
Обалдеть!
– Если на этом все, то тебе уже пора.
– И что же у него есть? – Егор грубым рывком притягивает меня к себе. – Раз даже после того, как он тебя выставил из своей постели, ты снова ноги раздвигать побежала?
А вот это уже некрасиво и грубо.
Удар от хлесткой пощечины обжег мне пальцы, но я ничуть не пожалела, что заехала этому засранцу по физиономии. Со всей дури, чтоб его! Не мешает еще по яйцам коленкой со всей дури прописать.
Я у мамы фиалочка. Но не сегодня.
– Правда глаза режет?
На его губах заиграла противная сальная ухмылочка. Егор окинул меня с головы до ног пренебрежительным взглядом, словно перед ним куча второсортного мусора, а не девушка, которой он в любви признавался совсем недавно.
– Лучше замолчи сейчас, Авдеев.
– Ну да. Надо же таким, как ты, выживать. И сколько?
«Таким, как ты», значит.
– Сколько что? – устало выдыхаю, откровенно не понимая, куда клонит стопроцентно бывший.
От хорошего милого парня и следа не осталось. Да и вряд ли он когда-то был таким. Вся его бесконечная милота – лишь особенно жестокий способ залезть ко мне под юбку. Господи… Хорошо, что я с ним не спала!
– Аренда твоего тела посуточно, – зло смеется Егор. – Не все же по ресторанам и музеям водить. Или Тарасов уже на месяц вперед взял абонемент?
Козел меркантильный. Все мерит бабками. Абсолютно все.
Никита, конечно, тоже сволочь редкостная, но Егор любые мыслимые рекорды за один вечер побил. Нет, даже за последние десять минут.
Впрочем, с Никитой я точно погорячилась. Их поступки просто нельзя сравнивать. Но кое-что все-таки двух лучших друзей объединяет: Мудак – это не лечится.
Для них так просто: обмануть, предать, а потом еще выставить девушку виноватой во всех смертных грехах.
Вот только парень, которого я выбрала, сделал это на виду у всех. Прошелся бульдозером и останавливаться на достигнутом не собирался.
– Глазками хлопает, губки надула, вы посмотрите на нее! – все не угомонится Авдеев. – Еще заплачь. Поломайся, как ты любишь. Вы с подружкой парой работаете или как?
Ну и гад…
– Авдеев, ты там сохранился, что ли? – не скрывает своего сарказма Маша. – Мира, пошли отсюда.
Да я и сама рада свалить. Если бы Егор так крепко не держал меня.
– Князева, а может, сделаешь мне приятное по старой памяти? В конце концов, у меня день рождения…
Это стало последней каплей в чаше моего ангельского терпения.
– Пошел ты!
С силой оттолкнула его от себя и отошла на безопасное расстояние от парня. У него точно шарики за ролики заехали. Другого объяснения банально нет.
Спятил!
Он ломанулся следом, грубо дернул за руку, так что рукав платья опасно затрещал по швам. Но не успела я толком испугаться, как оказалась за широкой и надежной спиной Тарасова.
– Не трогай ее. Остынь, Авдеев.
Голос Ника звучал спокойно и от того особенно пугающе.
Егор бросился на Тарасова с кулаками. Ник увернулся в самый последний момент, будто специально ждал, когда противник окажется максимально близко.
Уверенным и стремительным движением он сначала врезал ему по лицу, а после заломил Егору руки за спину, тот неестественно выгнулся в спине и рухнул на колени. Физиономия его перекосилась от невыносимой боли…
Мое сердце замерло от впрыскиваний инъекции коктейля из страха, паники и адреналина. По коже поползли липкие противные мурашки, словно маленькие назойливые насекомые.
– Проси прощения у Князевой.
Боже! Кому нужно это дешевое представление?
– Отвали, Ник! – рычит Егор, сплевывая кровь. – Не нарывайся!
– Не передо мной, – хищно усмехается Тарасов, бросая на меня ледяной взгляд, пробирающий до мурашек. – Девочек обижать – это моветон. Или папа с мамой тебя этому не научили?
– Ни-и-и-ки-та!!!
Я точно услышала хруст костей. Больше ни на что другое этот противный глухой звук не может быть похож. К тому же Егор сильно побледнел и едва слышно промямлил что-то похожее на «Прости меня, Мира».
Пропустила момент, когда руки, которые буквально только что чуть не переломали кости козлу бывшему, сомкнулись теперь на моей талии.
Мамочка!
– Не замерзла? – спрашивает Ник почти заботливо. И словно нас совсем не окружает толпа людей. – Трясешься вся.
– Нет, – ищу глазами Машу. Подруга стоит рядом, цепляясь за руку Сотникова. – Спасибо, что вступился.
– Давай, бери Савельеву, и
