понравился мой «жених». Я решила подстраховаться.
Хотя сейчас точно жалею о неудобных маленьких пуговицах пижамы.
— Сними ее с меня, — бормочу я между поцелуями, дергая за ткань. — Мюррей. Я хочу, чтобы твои руки касались моей кожи.
Он смеется, сотрясая кровать своим хохотом, а потом расстегивает несколько первых пуговиц и стягивает пижамную рубашку через мою голову.
Прохладный воздух касается моей голой кожи. Внезапно почувствовав стеснение, я пытаюсь скрестить руки.
— О, нет, не надо. — Мюррей ловит мои запястья, легко и просто, и придерживает их одной рукой. Он медленно поглаживает меня по голым рукам, наблюдая, как крошечные волоски встают дыбом. Затем ведет ладонью вдоль ключиц и опускает ее между грудей.
Черт. Я сама себя не узнаю, судорожно глотая воздух и выгибаясь навстречу его прикосновениям. Практически тычусь сосками прямо ему в руки.
— Ты идеальная. — Его похвала обдает меня теплом и благодатью, и он продолжает. — Такая милая, умная и забавная. И такая красивая, Джессика. Самая красивая женщина в мире.
Я давлюсь смехом и не знаю, что заставляет меня произнести следующие слова. Наверное, двадцать лет, проведенных в роли неудачницы.
— Ну, знаешь. Тебе стоит познакомиться с моими сестрами.
Мюррей хмыкает, и вид у него такой обиженный, что у меня замирает сердце.
— Я их даже не замечу. Тебе придется постоянно напоминать о сестрах, и это будет чертовски грубо. А все потому, что я слеп ко всем женщинам, кроме тебя.
Он прав, это было бы невежливо.
Хотя мне нравится.
— Мы спишем все на мой нездоровый глаз, — добавляет Мюррей. — Давно пора использовать его для чего-то полезного.
Я высвобождаю свои руки и обнимаю его за шею, а затем осыпаю поцелуями покрытое шрамами лицо. Показываю, как сильно я его люблю — всего его.
Мюррей позволяет мне делать это по крайней мере минуту, но затем снова сжимает мою грудь. Ласкает и щекочет соски. А я извиваюсь на его бедрах, таких горячих в пижамных штанах, а член настойчиво пытается проникнуть в меня сквозь одежду и постельное белье.
— Я больше не могу ждать.
Мюррей хрипло смеется.
— Хорошо. Мы не будем устанавливать здесь рекорды по времени, ангел.
— Помоги мне подняться.
Я хватаюсь за его руку для равновесия, приподнимаюсь и спускаю штаны с бедер. Неловко покачиваясь, я освобождаюсь от остатков одежды, а Мюррей стягивает одеяла с бедер и сбрасывает боксеры, прежде чем я снова опускаюсь на колени.
Между нами вздымается его член, толстый, твердый и румяный. Темная поросль волос окружает основание, а на кончике застыла капелька влаги.
Я провожу по члену кончиком пальца. Он дергается к животу Мюррея, и тот резко вдыхает.
— Можно я лизну?
Мюррей откидывает голову назад пробормотав мрачную молитву в потолок.
С его благословения я опускаюсь на колени и оказываюсь на одном уровне с членом моего будущего мужа. Конечно, я и раньше видела мужские члены — я же женщина двадцать первого века, хорошо знакомая с интернетом. Поймите меня правильно. Но я никогда не видела его вблизи, во плоти. В моей полной власти.
Я обхватываю пальцами основание члена. Оно теплое, кожа мягкая, но под ним твердый, как камень, стержень.
— Ты можешь сжать меня крепче.
Отлично. Я усиливаю захват и теперь чувствую, как пульс Мюррея бьется о кончик моего пальца.
— Вот так?
Дрожащий вздох.
— Да.
Вверх и вниз. Медленные движения, вверх и вниз. Я украдкой бросаю взгляд с члена в своей руке на лицо моего смотрителя маяка. Его щеки снова раскраснелись, глаза ярко блестят, не отрываясь от меня. Когда я провожу большим пальцем по щели, Мюррей резко дергает бедрами.
— Прости, — бормочет он.
Я делаю это снова.
Ближе придвинув лицо, я вдыхаю его запах. Он земляной, чистый и мужественный, и я втягиваю его с жадностью, двигая ладонью быстрее.
— Ты не обязана…
Я сначала пробую его на вкус. Быстро провожу языком по кончику.
Мюррей сдавленно рычит, и я ощущаю солоноватый привкус.
Я хочу большего. Я хочу его всего.
— Джессика, — предупреждает Мюррей и вздрагивает. Я втягиваю головку члена губами. Шумно шевеля языком и втягивая щеки, я старательно пытаюсь сделать минет. — Джессика. Если мы будем продолжать в том же духе, я вообще не смогу тебя трахнуть.
Черт. А вот это уже никуда не годится. Я послушно отпускаю его член и откидываюсь назад, вытирая рот.
— О боже, — бормочет Мюррей, пристально глядя на стену за моей головой. — Дай мне минутку.
Возможно, именно этого он и боялся — таких неловких моментов. Он, конечно, краснеет еще сильнее и не встречается со мной взглядом. Но как показать ему, что мне это нравится, нравится оказывать на него такое сильное воздействие? И это конкретное доказательство его желания?
— Прикоснись ко мне. — Я беру его за запястье и провожу рукой между своих ног. Крепкие пальцы скользят по моим мокрым складочкам, и Мюррей поднимает на меня глаза. В них светится триумф. Он снова выпячивает грудь. — Я тоже хочу вас. Очень сильно, мистер Макгрегор.
Он проводит пальцем по моему клитору, и я задыхаюсь.
А потом проникает в меня одним пальцем, и я начинаю покачивать бедрами.
Нет. Не стоит, если я позволю себе, то могу застрять здесь навсегда, скача на его руке в блаженном забытьи. А мне нужен в первую очередь его член, поэтому убираю руку, продвигаюсь вперед и становлюсь на колени прямо над ним.
Широкая головка упирается в мою дырочку. Я опускаюсь ниже, следя за тем, чтобы мы совпали.
— Готов?
Мюррей кивает. Он сжимает мои бедра так сильно, что на них останутся синяки.
Не знаю, чего я ожидала. По началу я чувствую легкое растяжение. Незначительное жжение. И ощущение, что я полностью заполнена — о, черт возьми, да. Но за этим следует нечто большее, что-то гораздо более глубокое, что-то ценное, как будто, когда Мюррей заполняет каждую мою клеточку, он
