месте. Хейден даже не должен был узнать о существовании перчатки, не говоря уже о том, чтобы взять ее в руки, глупый ублюдок.
Если бы он не сыграл с Кэррионом…
Если бы он послушался и остался на месте…
Если бы он не заглянул в эту чертову сумку…
Даже когда я придумывала оправдания и упрекала его в происходящем, чувство вины душило меня. Я украла перчатку. Меня поймали на краже. Я решила, что похищение металла стоит того риска, который с этим связан. Теперь целый отряд стражей собирался убить Хейдена, и все это происходило по моей вине.
Хейден, отшатнулся от воинов и их наточенных клинков. В руке он держал перчатку, натянутую на запястье, и доспех выдавал его с расстояния в милю. Ужас светился на его лице, как маяк.
— Стой на месте, ты, крыса! — прорычал страж, стоявший в авангарде фаланги. Все, как один, солдаты двигались вперед, дюйм за дюймом, их начищенные сапоги скользили по песку. Поверх масок они обвиняюще смотрели на Хейдена, черпая ненависть из общего источника. Они презирали его за выгоревшую на солнце одежду, грязную кожу и темные круги под глазами. Но в основном они презирали его за то, что любой из них мог оказаться на его месте. Судьба определяла, где ты родишься в этом городе. По счастливой случайности их предкам досталось жилье в одном из округов высшего уровня, расположенном ближе всего к центру. Иначе у них никогда не было бы возможности стать стражами. Нашей семье не повезло, поэтому мы оказались в карантине в чумном округе — грязной части города, где, как надеялась Мадра, мы все подохнем с голоду или позволим болезни косить нас, пока не останется ни одного выжившего.
Все зависело от удачи. Повезет или нет. И удача могла повернуться к тебе спиной в любой момент.
— Доспех в твоей руке — собственность королевы! — крикнул капитан. — Брось его, или мы убьем тебя на месте!
Хейден, широко раскрыв глаза, уставился на перчатку так, словно только что осознал, что держит ее в руках. Он повертел ее, и мышцы его горла напряглись, когда он попытался сглотнуть.
Если он отдаст им доспех, они закуют его в цепи и потащат обратно во дворец. Его больше никто и никогда не увидит. Если он не отдаст перчатку, они бросятся на него. Весь этот отточенный металл найдет свою плоть, песок станет красным, и я снова буду стоять над умирающим телом того, кого люблю. Ни в том, ни в другом случае Хейден не избежит наказания… а этого я вынести не могла.
Капитан стражи подошел ближе, его люди последовали за ним как один, словно ослепительный золотой зверь, которого вели на поводке. Хейден прижался спиной к двери таверны. В грязных окнах то появлялись, то исчезали лица — завсегдатаи, наслаждавшиеся послеобеденной выпивкой, которые быстро поняли, что на улице творится сущий ад, когда в округ ворвались стражи Мадры. Хейден мотнул головой, его широко раскрытые глаза искали несуществующий путь к отступлению. Вместо этого его глаза нашли меня, стоящую в двадцати футах от него, и на секунду на его лице промелькнуло облегчение.
Я была рядом.
Я помогу ему.
Я вытащу его из этой передряги.
Я все исправлю, как всегда.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как его облегчение улетучивается. Это была не какая-то драка в подворотне или глупая стычка, в которую он ввязался с Кэррионом. Все было настолько серьезно, насколько вообще возможно. Он противостоял целому отряду стражей, и я ничего не могла с этим поделать.
— Брось мне доспех! — приказал капитан громким голосом. Из узкого переулка с другой стороны таверны на улицу выскочила разношерстная группа детей и бросилась бежать, вопя во всю мощь своих легких, но стена стражей даже не дрогнула. Их внимание было приковано к Хейдену и украденному мной куску золота в его руке. Бледный, как выбеленная солнцем кость, брат посмотрел на меня долгим, несчастным взглядом, и по его глазам я поняла, что он собирается делать дальше — этот идиот собирался бежать.
— Не смей, мальчишка, — прорычал капитан. Очевидно, он тоже увидел взгляд Хейдена и понял, что тот задумал. Если Хейден попытается сбежать, стражи немедленно прикончат его. Мадра не обрадуется, если ее люди вернутся во дворец с мертвым телом. Она наверняка велела им привести вора живым, чтобы она могла часами его пытать и допрашивать. Труп будет очень скучным развлечением.
— Саэрис! — Хейден застонал. Страх сдавил ему горло.
— Стой на месте! — Капитан был уже на расстоянии вытянутой руки. Его отряд ощетинился остриями, мечи наготове. Все будет кончено в считанные секунды.
Глаза Хейдена наполнились слезами.
— Саэрис! Прости меня!
— Подождите. — Это слово застряло в моем горле.
— Вот и все, мальчик. Вот так. — Стражи подошли еще ближе.
— Подождите! Остановитесь! — На этот раз мои слова эхом отразились от зданий по обе стороны улицы. Стражи услышали мой крик, но только капитан соизволил взглянуть в мою сторону. На долю секунды его внимание переключилось, глаза скользнули по мне, а затем он быстро вернул свое внимание к Хейдену.
— Это тебя не касается, девочка, — холодно сказал он. — Возвращайся в дом и дай нам сделать нашу работу.
— Касается. — Я подошла, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы успокоиться. Вкус крови наполнил рот, я широко раскинула руки. — Он не сделал ничего плохого. Я попросила его подержать мою сумку. Доспех, который он держит, принадлежит мне…
Острые глаза капитана снова метнулись ко мне.
— Он не твой. Только член гвардии может владеть этими доспехами. Носить их — честь, которую нужно заслужить, и тебе это не грозит.
Его тряпичная маска раздувалась от силы его слов, он выплевывал каждое из них, в его тоне ярко горела ярость. Это был не тот страж, у которого я украла перчатку. Нет, этот был холоднее. Жестче. Злее. Вокруг его глаз не было морщин, но в темно-карих глазах таилась бездонная вечность, от которой у меня по спине пробежал холодок.
— Это я взяла перчатку, — медленно произнесла я. — Это я перебралась через стену и сбежала с ней. Не он. — Я дернула подбородком в сторону
