варанов.
Мы встали возле блокпоста, из амбразуры, как и в прошлый раз, выглядывал ствол Максима. Мозгоклюй некоторое время смотрел на нас, поглаживая пальцами подбородок, покачал головой и сказал:
— Нет, нет, это не то, что я хочу видеть. Совсем не то. Вячеслав Андреевич, могу я попросить вас встать так, чтобы это окошко с пулемётом оказались справа? И можете положить руку на этот ствол? А вас, Гук, если можете, встаньте слева от Вячеслава Андреевича. И скрестите руки на груди… Да, именно так. Ну а… — его глаза пробежались по мне. — Ты встань с другой стороны пулемёта… Привались спиной к стене и… Ради Бога, не говори ни слова! Просто стой и молчи.
Мозгоклюй отошёл в сторону, надел на лицо улыбку, взял трость под мышку. Техники нацепили нам на ноги браслеты с тротилом. На счётчике стояла цифра: 72.
— Семьдесят два часа? — уточнил я.
— Ага, — кивнул техник. — Больше вы всё равно не протяните.
— А если протянем? Ну так, чисто теоретически.
Он посмотрел на меня непонимающим взглядом и промолчал.
Мисс Лизхен начала обратный отсчёт, дублируя его жестами:
— Четыре… Три… Два… Один… Съёмка!
Послышалось печальное пение скрипки, Мозгоклюй сгорбился, перехватил трость, качнул её словно ребёнка, и то ли заныл, то ли застонал протяжным речитативом, подражая Вертинскому:
— Мой путь израненной мечты, покрытый толстым слоем лака, вдруг оказался на краю невидимого оврага. Я падаю, лечу ко дну, стенаю и пытаюсь… Взмыть вверх! Но у надежды… нет крыльев… только тяжесть гирь…
Скорее всего, это были стихи, некий симбиоз декаданса и эстетизма. Чувствовались и ритм, и рифма, но всё вместе выглядело настолько убого, что даже я, человек далёкий от поэзии, поморщился. К счастью, сие стихоплётство длилось недолго. Мозгоклюй закончил баюкать трость, распрямился и вскинул руки:
— Друзья, и вот я снова с вами!
Загудели трубы, заглушая скрипку. Из блокпоста, одна за другой стали выбегать танцовщицы в бикини с волчьими хвостами, в волчьих полумасках. Они выстроились перед экраном и начали изображать нечто похожее на древнеегипетское хореографическое искусство, видимо, волчье обличие у них ассоциировалось с Анубисом.
Мозгоклюй пошёл на камеру, та начала отъезжать, потом чуть приподнялась, а Мозгоклюй изобразил своё фирменное степ-па, и заговорил хорошо поставленным голосом:
— Сегодня мы начинаем новое шоу, и оно превзойдёт все предыдущие. Радуйтесь! Ибо на арену выходят не зайцы, но… Волки!
Он сделал широкий жест, и камера перенацелилась на нас. Мы стояли в позах, как и просил этот клоун, и не знали, что делать. А он подскочил, крутанулся на пятках и продолжил представление:
— Вы видите их — легенды Загона! Мёрзлый, первый из штурмовиков! Гук, прославленный воитель! И с ними Кровавый заяц, отрастивший клыки! Я был счастлив, когда на моё предложение принять участие в шоу они дружно сказали ДА! Друзья, это будет невиданное доселе действо. Против них выступят семь — целых семь! — команд отъявленных головорезов со всех Территорий нашего мира. Они вооружены до зубов, экипированы и мотивированы, ибо — и это не шутка — ни один из них не сможет выйти из Развала, покуда эти трое живы.
Мозгоклюй состроил загадочную физиономию.
— Вам может показаться, что волки станут лёгкой добычей жестоких охотников. Спешу развеять ваши страхи: это не так! Мы приготовили семь тайников с весьма ценными предметами внутри. Каждая группа охотников охраняет один из них, — в его руке появился планшет. — Лишь обнаружив и вскрыв все тайники, волки смогут выйти из шоу победителями. Пожелаем им удачи, друзья?
Видимо, зрители сейчас должны дружно заорать: пожелаем! — что наверняка и произошло, в противном случае шоу закончится слишком быстро, и фанаты не получат истинного наслаждения от сцен ожидаемого насилия. Мозгоклюй дал им минуту проораться, после чего подскочил к Мёрзлому.
— Пришла пора заканчивать с разговорами и отправляться в путь. Но перед этим маленькое интервью с бывшим начальником безопасности Загона. Вячеслав Андреевич, как вам новый статус? Из шикарного кабинета в бункере Центра Безопасности вы шагнули в сырую камеру подвала Депо. Желаете ли вернуть прежнее звание, что непременно произойдёт, если вы победите?
Мёрзлый, улыбаясь, приобнял его за плечи и милейшим голосом спросил:
— Ты, сука, издеваешься? Я сейчас тебе голову отвинчу, и мне за это ничего не будет, потому что казнить меня дважды не получится. Как тебе такой ответ?
Он обхватил его шею, сдавил. Лицо Мозгоклюя побагровело, глаза расширились от ужаса. Он дёрнулся, но из хватки Мёрзлого даже я не вырвусь, чего уж говорить о каком-то там деятеле культуры. Охрана напряглась, кто-то вскинул оружие, передёрнул затвор. Но валить волков в самом начале шоу, на которое уже потрачены гигантские ресурсы… Проще пожертвовать ведущим, что наверняка ещё лучше скажется на рейтинге.
Из операторского фургона выглянул Толкунов, замахал руками. Сиваш крикнул:
— Не стрелять!
Все замерли в немом ожидании дальнейших событий, и только мисс Лизхен поднесла пальцы ко рту и заскулила…
— Ладно, шучу, — Мёрзлый выпустил положенца из объятий и усмехнулся. — Что у вас дальше по сценарию?
Мозгоклюй шутку не оценил; ноги у него подкосились, и он сел прямо на асфальт. Камеры мгновенно перенаправились на кордебалет. Музыка зазвучала громче, девчонки задрыгали ногами, мы дружно рассмеялись.
Мисс Лизхен подскочила к Мозгоклюю, помогла подняться. Тот выглядел потрясённым, губы дрожали. Но профессионализм никуда не денешь. Шоумену потребовалась всего минута, чтобы вернуть себе прежний лоск и уверенный голос. Знаком он показал оператору, что готов продолжить, и когда камера повернулась к нему, воскликнул:
— Друзья мои, час великой охоты пробил! Мы говорим нашим милым волчишкам: ступайте и порезвитесь хорошенько на просторах Развала. Вперёд!
Ворота раскрылись, мы двинулись на выход. Мозгоклюй продолжил вещать:
— А теперь, друзья, познакомимся с охотниками…
Я обернулся, уверенный, что после нас на площадку выйдут охотники. Неплохо было бы взглянуть на них, оценить хотя бы внешний вид и приблизительно понять, что нам уготовано. Но площадка пустовала, съёмочная группа смотрела на видеоэкран. Мисс Лизхен крикнула:
— Пошла запись!
На видеоэкране появилась первая группа охотников. Со своего угла я разглядел лишь набор разноцветных пикселей, не позволяющих распознать что-либо конкретно.
Возле ворот техник передал Мёрзлому планшет, похоже, по умолчанию его считали старшим нашей стаи. Другой техник протянул три экшн-камеры, несколько сменных аккумуляторов, блок питания, и пояснил:
— Одна камера должна быть включена постоянно, другие включайте, когда начинаются какие-либо события: стрельба, нападение тварей, подход к позициям противника.
