class="p">Остановись. Ты усложняешь это.
— Я серьезно. Я подарю тебе романтику, цветы и все такое, а также часть члена.
У меня вырвалось фырканье, совсем не по-женски, и я шлепнула его по груди.
— Я знала это! Ты не можешь заниматься романтикой, чтобы спасти свою жизнь.
Глаза Мэддокса потемнели.
— Это был вызов?
Я закусила губу, чтобы не захихикать. Я - хихикаю. Черт, очарование Мэддокса действовало на меня.
— Можееет быть.
Глубокий рокот вырвался из его груди.
— Испытай меня, — прорычал он, прежде чем его губы прижались к моим в одном долгом, глубоком… обжигающем поцелуе.
Он завладел моими губами.
Он украл мое дыхание.
Один… простой… поцелуй.
Мэддокс покорил мое сердце.
Я ожидала, что он захочет большего, но он прервал поцелуй, слегка отстранившись.
— Вставай. Я собираюсь сделать тебе подарок на день рождения.
Ошеломленная, я моргнула, глядя на него.
—Хм? Это не так работает. У тебя день рождения, и я дарю тебе подарок. А не наоборот.
Мэддокс усмехнулся.
— Мы идем на свидание, — сказал он мягче.
— Свидание? — повторила я.
Он скатился с меня, и я смотрела, как он провел пальцами по своим светлым волосам.
— Ух ты, — прошептал он.
Черт возьми, Мэддокс был серьезен.
Свидание… Я собиралась на свидание со своим лучшим другом.
Подождите... с моим любовником?
Парнем?
Нервозность звенела по моим венам, и мой желудок скрутило. Это не могло закончиться хорошо. Нет, все это только что стало намного сложнее.
У меня перехватило дыхание, когда Мэддокс обвил пальцем прядь моих волос и потянул, возвращая мое внимание к себе.
— Ты слишком много думаешь, Лила. Я практически слышу твои мысли.
— Мэддокс…
— Нет, — оборвал он меня. — Если мне придется перекинуть тебя через плечо и носить на свидании, я это сделаю. Не искушай меня, Сладкая Щечка.
Мэддокс не давал пустых обещаний.
На самом деле, он всегда так или иначе выполнял свои угрозы.
Я встала с кровати и быстро схватила его рубашку, натянув ее через голову.
— Обычное свидание? Как я должна одеться? Куда мы идем?
Он перевернулся на бок и оперся на один локоть. Мышцы его бицепса напряглись, одеяло соскользнуло на бедра, едва прикрывая промежность. Его голый торс и v-образный вырез были выставлены на всеобщее обозрение. Это простое движение не должно было выглядеть таким сексуальным, но Мэддокс сделал его откровенно греховным.
Его голубые, как океан, глаза метнулись к моим голым бедрам, прежде чем он поднял голову.
— Тебе хорошо в моей рубашке, — сказал он, и в его голосе было что-то похожее на… привязанность? Поклонение? Что-то еще …
— И ты задаешь слишком много вопросов, женщина.
— Но…
Мэддокс покачал головой.
— Иди в душ, Лила. Или мы никогда не покинем этот гостиничный номер.
Пыхтя в ответ, я поплелась в ванную. Я заперла дверь, на случай, если у него появятся какие-нибудь идеи. Мне нужно было побыть одной, чтобы подумать, подготовить себя и свое… сердце к тому, что запланировал Мэддокс. Потому что, независимо от того, что я говорила или делала… или как сильно я пыталась оттолкнуть Мэддокса и держать свое сердце в клетке, он делал меня слабой.
Я нашла свое растрепанное отражение в зеркале и застонала. Конечный результат секс-марафона.
Проведя рукой по лицу, я прислонилась к раковине. Все происходило слишком быстро. Два дня назад… сама мысль о том, чтобы переспать с Мэддоксом, была запрещена, почти табу.
Теперь я так крепко с ним запуталась, что выхода не было.
Я даже не знала, как сделать шаг назад, как вернуться к тому, что было раньше. Мое горло сжалось от сдавленного звука.
До Мэддокса я не знала, как заполнить недостающую часть. Я даже не знала, что упускаю часть головоломки, пока он не ворвался в мою жизнь с грязной ухмылкой. Я не знала, что я несовершенна, пока он не сделал меня целостной.
До Мэддокса… я действительно не знала себя.
Я прикрыла грудь рукой, и мои шрамы покалывали, как напоминание. После смерти родителей я продолжила движение жизни. Я просыпалась, шла в школу, напоминала себе дышать, улыбалась, потому что от меня этого ждали, засыпала, молясь, чтобы кошмары не исчезли. И все заново.
Я вздохнула.
Я жила.
Но я не была… живой.
Не до него.
Мои пальцы вцепились в ожерелье, чувствуя его вес, гоняясь за тем успокаивающим чувством, которое оно всегда приносило мне. Подвеска, наш ловец снов, стала тяжелее, чем раньше.
Как я могла рисковать потерять его — потерять нас?
Тихий стук вырвал меня из моих мыслей, и я повернулась, сердито глядя на дверь.
— Что?
— Я слышу, как ты слишком много думаешь, Лила.
— Заткнись, — пробормотал я двери.
Дверь усмехнулась, ну, Мэддокс усмехнулся.
— Не заставляй меня войти внутрь. Ты чертовски хорошо знаешь, что запертая дверь не удержит меня, если я захочу войти. Лучше запомни это в следующий раз.
— В твоем лексиконе нет слова «конфиденциальность»? — Я выстрелила в ответ.
Мэддокс помолчал короткую секунду, прежде чем ответить:
— Нет. А теперь поторопись. Наше свидание ждет, миледи.
— Я не леди и не принцесса. — И да, я улыбалась, потому что, черт бы его побрал, я снова попалась на эту удочку. Его очарование. Его глупые попытки ухаживать за мной.
Даже несмотря на то, что нас разделяла дверь, я могла представить себе Мэддокса, стоящего за дверью и улыбающегося.
— Нет, ты не такая, маленький дракон.
Маленький дракон.
Мои щеки вспыхнули. Черт возьми, я… покраснела?
О нет, у меня были большие проблемы.
Тридцать минут спустя я вышла из ванной и обнаружила, что наша мастер-каюта пуста. Мэддокса нигде не было видно, но он оставил мне подарок. На кровати лежало белое платье.
С единственной… мертвой розой.
Мертвая роза? Какого черта?
И тут я вспомнила, почему.
Мэддокс и его глупые шалости. В последний раз, когда он предлагал мне розы — мертвые розы — он стоял на коленях, делая грандиозное предложение моей заднице.
Это был его запутанный способ быть романтичным, но при этом оставаться верным нам.
Рядом с платьем лежала синяя записка. Записка, написанная от руки не очень элегантным почерком Мэддокса.
Ты прекрасно выглядишь в белом. Надень платье.
Ах, это был Мэддокс. Он даже не удосужился попросить меня надеть платье или сказать «пожалуйста». Он приказал мне надеть его.
И где, черт возьми, он вообще взял это платье? Оно красивое и элегантное. Простое белое шелковое платье на тонких бретельках.
Я схватила платье и подошла к зеркалу, прежде чем надеть его через голову. Оно дошло до моих икр, на несколько дюймов выше лодыжек. Платье было без спинки, с перекрещивающимися бретельками, завязывавшимися на узел.
— Я начинаю думать, что сделал неправильный выбор.
Я ахнула от голоса и повернулась лицом к незваному гостю.
— Мэддокс! Ты напугал меня!
Он встал у входа в комнату и закрыл за собой дверь. Мой взгляд путешествовал
