внизу.
— Что?
— Ты что не слышишь? Кажется, тебя зовут.
— Меня?
Удар не в бровь, а в глаз! Он лишенный драконьей силы, не слышит, и я могу выдумывать любые звуки.
— Слышу, конечно, слышу, — пробормотал Рон. — Сейчас посмотрю.
Он вышел из комнаты. Неужели все оказалось так просто! Я подсыпала в его флягу снотворное. Высыпала большую дозу, чтобы сработало наверняка. С алкоголем вообще быстро подействует!
Где-то глубоко внутри поселилось чувство вины. Белые Змеи убьют Рона. Закрыла глаза и сжала челюсти. Нет-нет, нельзя об этом думать. Если убьют, значит так надо. Выбирая между мужем-предателем и сыном, я буду выбирать сына. Всегда.
Рон вернулся и покачал головой, мол, ничего.
— Может, послышалось, — бросила я, — может, в соседнем доме шумят. Знаешь же, с драконьим слухом бывает слышишь всякое.
— Ну да.
Как давно он потерял драконью силу? Когда он в последний раз обращался? Я проглотила вопросы. Теперь оставалось лишь дождаться! Глубокий вдох. Глубокий выдох. Непринужденный вид.
— Если увидишь мою семью, — сказал Рон серьезно, — не рассказывай обо мне.
— Почему?
— Просто не рассказывай ничего. Даже не говори о нашей встрече.
Он выглядел напряженным и печальным. Как мы до этого докатились, Рон? Когда стали скрываться от самых близких людей? Наверняка наши приемные родители и брат с сестрой переживают за нас… а мы даже весточку не послали.
— Ты писал им? — спросила я негромко.
— Нет, мне не о чем писать.
Не о чем значит? Да Рону стыдно даже больше, чем мне.
— Ладно, не скажу, — пожала плечами я. — Но ты тогда тоже не рассказывай о нашей встрече.
— Не буду, — ухмыльнулся Рон, — но тебе не стоит волноваться, я не вернусь домой.
Как категорично. Когда же он выпьет. Когда? Не просто же так тут стоит фляга?
— Кстати, ты уже обращался? — неожиданно спросил Рон.
— Что?
Ах точно-точно, мужчины из нашего рода обращаются в огнедышащих тварей, а раз я притворяюсь парнем, то и я, по легенде должна была обращаться.
— Какого это? — спросил Рон. — Расскажи мне.
В его глазах я увидела мольбу и отчаяние. О, сумасшедший мир! Как же давно он не обращался. Неужели он даже забыл, какого это! Я сглотнула и начала выдумывать то, чего никогда не испытывала. Хотя как выдумывать… Я вспоминала, как Рон когда-то рассказывал мне о своем первом обращении и начала.
— Захватывает дух, — сказала я, — сердце колотится, и ты ощущаешь, как тело увеличивается, как ты меняешься. Но все это происходит словно не с тобой. Ты будто смотришь на себя со стороны, а потом поднимаешься на ватных ногах и взмахиваешь крыльями.
Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Рон не дышал. Он выглядел, как мальчишка, которому рассказывали сказку, нет, не просто сказку, мечту. В голове не укладывалось, что на протяжении трех лет этот мальчишка превращал в кровавое месиво противников на ринге. Не верилось, что этот мальчишка сжимал мое горло и шептал, как будет смотреть на мои муки в преисподней. Не верилось…
— Ты летишь, — продолжала я, глядя ему прямо в глаза, — паришь над всем миром. Ты словно гигантская птица и ты чувствуешь невероятную силу.
Я замолчала. И просто продолжала молча смотреть на него. Почему бы Рон ни лишился возможности обращаться, он заслужил это. Нет, мне не жаль.
— Продолжай, — выдохнул Рон, — пожалуйста, продолжай.
— В чем дело? — ухмыльнулась я. — Ты же сам тоже обращаешься.
Тут наконец Рон взял флягу, глотнул. Сердце ликовало. Сработало. Сработало.
— Ты похож на меня, — сказал Рон, — ха, знаешь, в свои семнадцать я даже одевался похоже. Любил вот такие рубашки…
Еще бы, это ведь твоя рубашка на мне, Рон.
— И во время первого обращения, чувствовал то же, что и ты… — продолжал он, — но я уже, забыл, какого это. Летать в первый раз.
— Что с тобой случилось? — спросила я.
— Предательство.
И Рон повалился на кровать. Сработало. Он спал.
Глава 12: Усыпила ли?
Я смотрела на спящего Рона. Попался. Теперь ты мой. Теперь я вольна делать с тобой, что захочу. Я ухмыльнулась, убрала волосы с его лба. Необычно, часть меня до сих пор думала, что Рон и я — это одно целое, что я без него — не я, а он — не он без меня.
— Нет, — выдохнула я, — это нездоровая зависимость, хорошо, что все так обернулось.
Но я не верила самой себе. Рон выглядел беззащитным и спокойным. Сон… он всех делает такими. На мгновенье я прилегла рядом с ним. Пара секунд. Он все равно не узнает. А я притворюсь, что этих десяти лет не было. Прикрыла глаза, вдохнула. Его запах. Я скучала. Дотронулась до лица. Пробежалась пальцами по каждому появившемуся шраму, по горбатому носу. Теперь это его лицо и мне хотелось привыкнуть.
— Ничего, ты все равно красавчик, — шепнула я, — но я пожертвую тобой, не задумываясь так же, как ты когда-то пожертвовал всем, что нас связывало.
Легко коснулась его губ. Мягкие и желанные, как когда-то… Часть меня хотела растянуть этот миг, а часть — закончить все прямой сейчас. Раз и навсегда.
— Прощай, — сказала я спящему Рону. — Извиняться не стану.
Он не возражал. Ха, как спящий может возражать?
Сняла кольцо, возвращая себе свое обычное лицо. Зализала челку назад. Вот и другой человек. Я спустилась вниз, в таверну, где одинокие пьянчуги допивали старый эль.
— Мне нужна повозка, — сказала я, демонстрируя печать Управления Безопасности Среднеземноморского Королевства.
— Ох, так Вы из Управления, — пробормотал владелец Таверны, — не заметил, как Вы вошли…
— Нужна повозка и помогите вынести человека.
Пара парней покрепче взяли Рона и отнесли в повозку. Поразительно, как быстро печать Управления решает проблемы. Я улыбнулась. Ну хорошо. Все получилось очень просто. Я решила везти Рона прямо в Замок Белой Змеи. Привезу его прямо такого, без драконьей силы, и пусть сами разбираются, дальше он — не моя забота.
— Зак, я спасу тебя, — прошептала я и сжала кулаки.
Уже скоро.
Добрые (или не очень) люди помогли связать Рона и уложить в повозку. Красота. Я взяла вожжи и поехала. До замка Белого Змея день пути, завтра будем на месте. По моим подсчетам, Рон должен проспать все это время. Мы ехали. А в голове крутился наш разговор. Предательство. О каком предательстве говорил мой подонок-муж? Это он предал меня. Это он предатель. Вот только на душе почему-то скребло.
— А я тебя простила, — сказала я, зная, что Рон спит и не слышит, — на самом деле простила. Уже давно, — ухмыльнулась. — Я даже благодарна тебе.
