переодевания повторилась с точностью до наоборот. Освежающая вода речки, сверху нагретая за день, снизу почти ледяная, добавила путникам сил, и они бодро зашагали по пойме к ближайшему лесу.
Ижєи. В лесу
Лес вначале был лиственный и светлый. Робкие березы, словно прячась от кого-то в своих кучках, перешли в сплошной березняк, который сменился потом осинами и липами. Кое-где встречались толстые стволы дубов, как будто размечавших между собой территорию. Друзья быстро нашли попутную дорогу и пошли по ней. Ещё по дороге к речке, чтобы хоть какая-то польза была от попутчиков, Миша выяснил, где через лес есть дорога к Старову. Судя по всему, они шли именно по ней.
Солнце клонилось к закату, скользя по макушкам деревьев. Дорога была отчётливо заметна, но не сильно хожена — трава росла прямо на колеях. Поначалу она цеплялась за ноги и слегка затрудняла ходьбу. Лес тем временем перешёл в сосновый и стало легче идти — иголки плотным слоем устилали землю, не давая расти траве, и шагалось быстрее. Огромные двадцатиметровые сосны вели путников вглубь леса, одновременно приглашая и показывая путь.
Лесная дорога располагает к размышлениям. Весёлые светлые берёзки наводят о мысли о чём-то приятном и радостном. Наверное, там хорошо знакомиться с девушками. Липы да осины приводят к мыслям суетным и недалёким. Очевидно, там нужно с этими девушками гулять. Дубы изгоняют эти мысли и приводят к думам о сущем. Думается, на первый раз с девушкой их лучше обойти. В еловом лесу, наверное, только богатырские симфонии № 6 писать. Самому, без девушек. Сосновый лес — лучшее место для приведения своей головы в порядок. И себе и девушке, после прогулок в березняке. Приблизительно так думал Костя, молча вышагивая за широкой Мишиной спиной.
Сосновый лес — действительно уникальное место. Высокие и стройные, сосны образуют единый купол, игольчатый и, как губка, собирающий энергию. Сосны накапливают эту энергию в стволах, как аккумуляторах, и, когда касаешься их рукой, они аж звенят, так эту энергию чувствуешь. Когда идёшь в сосновом лесу, то не тратишь энергию, а, наоборот, заряжаешься. Жить в сосновом лесу — вот секрет долголетия. Об этом думал Миша, отмеряя своими шагами их извилистый путь.
Дорога неожиданно свернула влево. Миша сверил это направление с картой и заходящим солнцем и сообщил: Старов на северо-восток отсюда. Эта дорога поворачивает практически строго на север. Либо мы продолжаем по ней идти, либо продолжаем идти на северо-восток. Мысль о том, что надо бросить вот эту удобную дорогу и пойти просто так по лесу, без особых ориентиров, повергла Костю в крайнюю тревогу.
— Послушай, Миш, — осторожно начал он, — здесь всё равно идти, кроме как к Старову, некуда. Если дорога поворачивает, значит так и нужно, значит, это и есть лучшая дорога.
Миша редко кого слушал. Но тут доводы были настолько убедительными, что он сказал только «Ну, хорошо…», и они пошли дальше.
Где-то на третий час похода солнце начало окончательно садиться. Так же, как вначале, это было невероятно красиво, точно также это стало невероятно жутко, когда солнце, наконец, спряталось за горизонт. Сумерки в лесу длятся очень недолго, и друзья быстро поняли, что ночевать придётся прямо здесь. Миша прекрасно осознавал, что в лесу начала 19 века полно всякой живности, и спать просто так на земле небезопасно. Тем более, что ночи в сентябре не подарок, и, даже несмотря на бабье лето, ночью будет холодно. Раз в лесу на голой земле оставаться нельзя, они принялись искать большое развесистое дерево. Последние лучи заходящего солнца выхватывали силуэты тех или иных деревьев, но подходящего так и не находилось. Неожиданно дорога вышла на большую поляну, посреди которой стоял огромных размеров дуб. Толщина его была такой, что даже если бы Костя и Миша вместе решили его обхватить, им бы ещё потребовался третий.
Друзья радостно заспешили к дереву, но оказалось, что достать до ближайшей ветки можно было лишь встав на плечи друг другу. Если Костя ещё мог сделать это на плечах Михаила, то Мише это было без шансов, учитывая сравнительную конституцию его и Кости. Мише нужна была для этого толстая жердь или бревно, как лестница. Искать её в наступившей кромешной темноте оказалось просто невозможно. Костя лезть наверх сам, без Миши, отказался из принципа, и ситуация повисла в воздухе.
— Что же твой десант не помогает на дерево взезь, — грустно улыбнулся Костя.
— Десант — это вниз, — нашёлся Миша, — а это — вверх, тут другие технологии.
Грустные и уставшие, они сели под деревом чтобы обсудить положение. Костя предложил читать молитву, пока решение придёт в голову, Миша сказал, что молитвы это хорошо, но хватит и одной, а бревно они будут искать по краям поляны, поскольку на самой поляне растёт только этот дуб и, следовательно, подходящего валежника тут нет. На том и порешили.
Прочтя троекратно «Отче наш», попрося после этого помощи с ночлегом, путешественники осторожно направились к краю поляны на восток от дуба. Пока они туда шли, на поляну полился слабый голубой свет, и стало чуть чуть виднее. Миша сразу понял, что это восходит луна и чем дальше, тем она будет ярче. Пока же она не вышла из-за макушек деревьев, свет шёл отражённый от облаков.
— Видишь, только попросили о помощи, и помогает, — чтобы как-то приободрить товарища, с улыбкой сказал он дрожащему от всякого шороха Косте.
Между тем Костя застыл как вкопанный.
— Миша, — шёпотом позвал он.
— Ну что ещё, — повернулся тот.
Костя медленно поднял руку, указывая куда-то влево. Миша всмотрелся в ту сторону. Невдалеке, в лесной тьме плясал огонёк. Он не горел ровно и ярко, но постоянно колебался, прыгая туда и сюда, то пропадая, то появляясь снова. Костя внезапно понял, что если они пойдут на этот огонёк, поляну с дубом они наверняка потеряют. Вторую такую они уже не найдут, что это за огонёк, неизвестно, и Костю вновь охватил ужас, с которым он и вцепился в своего спутника. Миша же отнёсся к этому филосовски:
— Не дрейфь, мы же попросили помощи, нам уже начали помогать, это продолжение. На всё воля чья?
Костя набрал в грудь побольше воздуха для смелости и выдохнул: «Пошли!» Пять минут, которые они пробирались к огоньку, показались им вечностью. Даже бодрившегося Мишу посещали всякие разные мысли, но он понимал, что «кто же если не он», и шёл вперёд. Костя же не шёл, а парил в воздухе, стараясь перелетать сверху всё, что широко перешагивал Миша. Когда до
