class="p1">Утреннее солнце, тихой сапой пробравшись через окошко мезонина, неторопливо плыло по стене комнаты. Вчерашний день, мощный, яркий и разнообразный ушёл уже в историю, и ему на смену шёл другой день, спокойный и радостный. Великие чувства и переживания нахлынут и отпустят, и на смену им всегда приходит напевная мелодия нового дня. Она величаво течёт и несёт вас к новым событиям и людям, как бы предлагая спеть эту песню вместе.
Около семи утра в дверь послышался стук и, не дожидаясь ответа, в комнату вошёл довольный хозяин дома.
— Ну-с, господа монахи, как спалось, что виделось? — его бодрый голос работал лучше любого будильника, сразу заряжая энергией и пробуждая ото сна.
— На новом месте приснись котлета в тесте, — пошутил, поднимаясь, Миша, и все трое засмеялись.
— Будет, будет и котлета и тесто. Я, грешным делом, глянул краешком глаза вашу кладку утречком, очень недурственно, надо сказать. Ладно, одевайтесь, спускайтесь вниз, и там у входа рукомойник с полотенцем. А я пока о завтраке распоряжусь, — добавил он и, после небольшой паузы, спустился вниз.
Всякое утро можно отнести либо к таким, где вы тщательно выбираете ногу, с которой вставать, либо к таким, куда вы радостно окунаетесь со всей вашей энергией. Когда вас сегодня ждёт интересное увлекательное дело, обещающее быть успешным, вы не залёживаетесь в кровати.
Через пару минут после ухода хозяина дома, Миша и Костя, уже умытые и сияющие, осторожно ковыряли свою стенку на предмет «как она там». Видимо, оставшись довольными результатом, они прошли во двор, в котором уже вовсю дымил самовар. Они никогда раньше не видели настоящего самовара и с живостью начали вокруг него суетиться, пытаясь разобраться как он устроен. Мальчишка, самоварных дел мастер, с удивлением отвечал на чудные вопросы монахов, никогда не видевших самого обычного самовара. Прибор оказался простым в устройстве, управлении и закипании, и вскоре все его уже тащили на свежезастеленный рогожкой стол. Завтракать решили во дворе и Костя сбегал за остатками ужина. Проходя мимо вчерашнего окна, он остановился на секунду, чему-то улыбнулся, отстучал что-то быстрое на подоконнике и живо спустился во двор.
На этот раз хозяин расщедрился на сушку и яблочное варенье. Варенье было слегка кисловатым, но очень вкусным. Костя, измазав лицо в саже при исследовании самовара, начал баловаться, нацепив связку с сушками на шею и спрашивая, похож ли он на туземца племени мумбу-юмбу. Поначалу это повергло сопровождающего их мальчика в лёгкий шок, от которого, правда, он быстро оправился и сам начал шалить. Эти монахи ему начинали нравиться.
Быстро закончив завтрак и отнеся оставшуюся сушку наверх, все вышли на улицу, где их уже поджидал хозяин. Быстро решив оргвопросы, бригада вновь приступила к кладке стены. Сегодня помощник был один, второго мальчика не было, но этот первый успевал за двоих.
— А где сегодня твой напарник, — как-то мимоходом спросил его Миша.
— Так он сегодня у вас в монастыре, — огорошил тот ответом, — в церковно-приходской школе. К вечеру будет.
Не сговариваясь, Костя и Миша переглянулись, и работа пошла намного быстрее. Перспектива, что окажется, что никаких послушников никто никуда не посылал, и кто они такие, будет выяснять городовой, удвоила их энергию по кладке стены.
— Миш, может ещё всё образуется, — тихонько во время короткого перерыва спросил Костя.
— На Бога надейся, а сам не плошай — слышал такое? — допивая воду, также тихонько ответил Миша, — нужно до обеда положить стенку, подпереть как следует и дёргать, — закончил он заговорщицким тоном.
К обеду стенка была практически готова, и, довольный ходом дел, хозяин дома позвал всех к столу. К его великому удивлению, Миша с Костей отказались от обеда и продолжили стройку. Лишь наскоро перекусив, они принялись за опалубку. Миша объяснил это тем, что время поджимает и им некогда засиживаться.
— Так всё равно обоз завтра только пойдёт, оставались бы, отдохнули, — неуверенно предложил хозяин.
— На том свете отдохнём, — улыбнувшись, мрачненько сострил Миша и продолжил прибивать доску.
К трём часам пополудни всё было готово, но обнаружилась новая деталь. Миша с Костей уже стали небольшой местной достопримечательностью, и народ потихоньку ходил смотреть, как это монахи стену кладут. Закончив дело, они с удивлением нашли невдалеке целую толпу зевак, наблюдавших за их работой. Поскольку публичность не входила в их планы, они тихонько шмыгнули во двор и начали держать совет.
— Идти по дороге нельзя, — сразу сказал Миша.
— Почему? — искренне удивился Костя.
— Ты видел эту толпу? Они все увяжутся за нами.
— С чего ты взял? — продолжил удивляться Костя.
— Знаю. — коротко отрезал Миша и достал карту.
— Вот смотри, мы идём сюда, якобы купаться на речку, там берём вещи и переплываем её. Вся толпа остаётся, а мы идём дальше. Речка узкая, её переплыть легко, я собью сейчас из обрезков плотик, чтобы перевезти на них вещи и мы идём в Старов не по дороге здесь, а вот так напрямую через лес.
— Опять через лес! — захныкал Костя.
— Ну можешь сразу тогда идти в околоток, — съязвил ему в ответ Миша и ушёл на стройку за обрезками.
Костя вздохнул и поднялся в дом за вещами. В последний раз, окинув взглядом комнату, где они остановились, он подошёл к окну. Внизу Миша, держа какие-то доски, разговаривал с хозяином стройки. Взгляд Кости вдруг расслабился, и, глядя вдаль, Костя снова почувствовал, как какая-то великая сила входит в него. А с ней и уверенность, что всё будет хорошо и правильно. Это ощущение было приятно, Костя застыл на минуту, и чем больше он расслаблял взгляд, тем сильнее это происходило. Из этого состояния его вывели шаги на лестнице. Наведя резкость и собравшись, Костя встретился в дверях с Михаилом.
— Хозяин расплатился и дал ещё еды в дорогу, — деловито сообщил Миша и протянул ему ассигнацию, — вот твоя пятёрка.
Косте совсем не хотелось брать деньги в руки, и он сказал что заберёт её потом. Миша пожал плечами, спрятал пятёрку в карман и положил свёрток с едой в свой рюкзак.
Через пять минут, подпоясавшись и захватив плотик, послушники вышли на улицу. Попрощавшись с хозяином и его сорванцом, они тронулись в путь. Толпа на улице поредела до трёх зевак, да и те полуспали в тени дерева. Костя выразил надежду, что они их не заметят, но ошибся. Миша оказался прав, все трое увязались с ними на речку.
Речка была рядом и со стороны деревни к ней был пологий сход. В прибрежных кустах беглецы разделись и, положив вещи на доски, переплыли на другую сторону. Там операция
