года? — уточнил я.
— Модель T480, это 2018 год, — уверенно ответил продавец. — Но у него очень удачный процессор Intel 8-го поколения, конкретно в этом ноутбуке флагманский i7–8650U. Хороший процессор, в турбо-частоте на первое ядро до четырех гигагерц, на все ядра, если не изменяет память — три с половиной гигагерца.
— А память? — уточнил я.
— Всего лишь DDR4–2400, но сразу на борту 16 гигабайт и есть еще порт для монтажа второй платы. Да и такому камню больше не надо.
— Сейчас такую сложновато будет найти, — ответил я.
— Плата поддерживает модули вплоть до DDR-3200, но работать будет в частоте 2400, вот и все, — ответил продавец. — Но что самое важное, эта модель соответствует духу корпорации, в которой вы теперь работаете. Хотите произвести впечатление на девчонок — купите макбук, хотите впечатлить начальника — берите эту машинку, не ошибетесь.
Я еще раз внимательно посмотрел на реинкарнацию корпоративной легенды. ThinkPad, даже тот самый красный сосочек трекпада на месте, притаился между клавишами «G» и «H».
— А есть вариант просто с процессорным видео? — спросил я, указывая на наклейку на коробке. Там значилась дискретная видеокарта.
— Лучше брать с дискреткой, — ответил продавец. — Тогда система охлаждения будет получше и сам радиатор больше, две медные трубки вместо одной, а значит весь ноутбук будет меньше греться. Да и всегда можно переключиться на процессорную графику. Также на борту сразу же идет SSD. По объему всего 256 гигабайт, но для рабочих задач хватит.
— А он не сгнил за столько лет? — неуверенно спросил я.
Черный строгий прямоугольник манил. На фоне игровых и популярных ноутбуков на прилавках, этот ThinkPad выглядел как что-то из мира большого бизнеса. Тяжелый люкс на фоне ширпотреба, вещь, которой хочется пользоваться, потому что она была создана для того, чтобы за ней работали.
— Два года гарантии, — улыбнулся продавец.
— И сколько стоит?
— Один миллион сто тысяч вон, — ответил продавец.
— Дорого…
Это на самом деле было дорого, практически предел моего бюджета, за который я получал довольно старый ноутбук… Который при этом идеально подходил под мои задачи. Даже если я покажусь с ним где-нибудь на улице, люди подумают, что мне его просто выдали на работе. А что может быть безобиднее молодого человека в очках с толстыми стеклами и рабочим ноутбуком?
— Оформляем в кредит, первый взнос всего сто тысяч вон, — сказал мужчина.
Этот продавец оказался намного коварнее, чем торгаш из большого магазина, ведь он идеально меня прочитал. Было совершенно очевидно, что без этого ноутбука я из магазина уже не уйду.
Глава 5
— Уважаемый покупатель, мы скоро закрываемся.
Голос сотрудника магазина бытовой техники слышался издалека, будто сквозь огромную толщу воды. Я даже не видел его, как не видел сейчас стеллажей, света ламп, вывесок, снующих вокруг людей, хоть к вечеру покупателей стало и меньше. На часах — двадцать минут восьмого, а значит, времени у меня оставалось всего ничего. Рынок Ёнсан проработает еще десять минут.
За десять минут мне придется совершить один из сложнейших выборов в моей жизни.
— А покажите еще раз рисоварку от Xiaomi.
По тому, как закатились глаза консультанта и как долго он проводил инспекцию собственной черепной коробки в ходе этого процесса, я был готов поставить все свои битки на то, что он хочет уже забить меня этой рисоваркой насмерть. После сесть в тюрьму, отсидеть свои десять-пятнадцать лет, потом выйти и прожить остаток жизни без единого сожаления. Но парень удержался, как сдерживался и я от необдуманных решений.
Обычно я не страдал от нерешительности или неспособности найти выход из сложившейся ситуации. С утилизацией стресса и контролем эмоций у меня тоже все было неплохо, но вот покупка рисоварки почему-то виделась мне крайне важным шагом.
Символизм ситуации. Сегодня я покупал свою первую в жизни бытовую технику. Не гаджет, а именно бытовую технику.
Дома бытовая техника была признаком статуса. Когда-то в большой моде была покупка холодильников, даже если свет давали только на два часа в день. После — телевизоров, пусть в стране показывали всего четыре канала. Это все были предметы роскоши, способ показать, что в этом доме живет обеспеченный, даже богатый человек. Холодильники ставили так, чтобы вечером их было видно в окно с улицы, телевизор — включали погромче, чтобы слышали соседи. Не настолько громко, чтобы пришли из домоуправления, но достаточно для того, чтобы напомнить окружающим, что у тебя-то телевизор имеется.
Крупная бытовая техника в моем сознании всегда была уделом более зрелых и успешных людей. То, чем я пользовался в Китае и сейчас, живя в Корее, моим не являлось. Это аппаратура на съемных квартирах, это мне не принадлежало.
Но совсем другое дело — своя собственная техника. Эта треклятая рисоварка не давала мне покоя.
Иронично, ведь если прикинуть стоимость украденных у режима битков по курсу, я беглый мультимиллионер и прямо сейчас, по всем канонам жанра, должен наслаждаться жизнью где-нибудь на пляже под пальмой, с коктейлем в одной руке и знойной эскортницей в другой. Но я выбираю рисоварку на рынке Ёнсан, и не могу решить, какая же из трех моделей-финалистов лучшая.
Передо мной стояло три прибора. Квадратная рисоварка от Xiaomi, рисоварка Galaxy в форме кастрюли и то самое яйцо, которое я увидел на кухне дядюшки Бо, рисоварка Cuckoo. Все три имели свои плюсы и минусы.
У китайской версии было множество программ, чаша на полтора литра и подключение к умному дому Mi Home через домашнюю сеть с приложением для телефона. Рисоварка Galaxy имела функции пароварки, более классический дизайн и за ней стоял концерн Samsung. Ну и, конечно же, то самое яйцо от Cuckoo, которое и сподвигло меня на эту покупку…
— Давайте эту, — сказал я наконец-то, указывая пальцем на яйцеподобный прибор с красной крышкой.
— Мы уже закрываемся, кредит не… — начал усталый продавец.
— У меня наличные! Наличные! — воскликнул я, потянувшись за деньгами.
По лицу всего персонала магазина было видно, что они были согласны на любой исход моей внутренней борьбы. Я все еще сомневался, может, стоило взять китайскую модель? Но зачем мне Mi Home, если у меня только одно устройство? Но когда на кассе все же пробили чек на двести двадцать тысяч вон, а ко мне в руки перекочевала коробка с рисоваркой,
