понимаете — тайна клиента, но скажу: в этом деле замешан циркач Салех, в чьем вагончике мы с вами сейчас находимся, и, скорее всего, его маленький помощник. А, кстати, где он?
Я вышла вперед и два раз гавкнула, показывая на окно — рама была приподнята.
— Ага, понятно, — протянул Холмс, — мальчишка, воспользовавшись суматохой, незаметно улизнул. Что же, это несколько осложняет дело.
И снова повернулся к инспектору Лестрейду:
— Инспектор, у меня к вам большая просьба. Красавчик серьезно ранил мистера Салеха, и доктор Ватсон повез его в больницу… Надеюсь, операция пройдет успешно! Мне нужно обязательно поговорить с циркачом, это мой главный свидетель! Но я не сомневаюсь, что друзья Красавчика решат прикончить его — чтобы не успел ничего рассказать. Поэтому необходимо, чтобы ваши люди взяли мистера Салеха под свою защиту — до тех пор, пока не придет в себя и не ответит на мои вопросы.
Лестрейд подумал пару секунд и кивнул:
— Хорошо, но я тоже хочу присутствовать при этом разговоре. Меня очень интересует, что бандит Красавчик забыл в фургончике обычного трюкача… Может, поделитесь своими соображениями на этот счет?
— Не имею права раскрывать детали расследования, — покачал головой Холмс. — Но обещаю: вы будете при его финале — чтобы арестовать преступника или преступников. И, само собой, вся слава от их поимки достанется только вам!
Инспектор кивнул. В нем боролись два чувства: с одной стороны, ему очень хотелось узнать все прямо здесь и сейчас (тоже любил совать свой нос в чужие дела), но с другой — он прекрасно понимал, что ему гораздо выгоднее подождать и получить от Шерлока уже готовые ответы. Лестрейд прекрасно знал: Холмс никогда не берется за обычные, рядовые дела, значит, здесь все очень непросто. И уж лучше (и безопаснее) не лезть самому в гущу событий, а просто двигаться по следу великого сыщика, постепенно приближаясь к раскрытию преступления.
Инспектор уже не раз убеждался: Шерлок довольно спокойно относится к славе, его интересует лишь само преступление. И он легко отдает лавры победителя полицейским. И тогда именно он, инспектор Лестрейд, станет героем дня и попадет на первые страницы всех лондонских газет. А это очень неплохо… Да что там — просто замечательно, особенно для карьеры!
— Что нам делать с Красавчиком? — озадаченно спросил инспектор. — Как я объясню газетчикам его появление здесь, в цирке? И его смерть? Они же наверняка прибегут сюда и станут расспрашивать!
— Можно сказать, — подумав, предложил Холмс, — что Красавчик решил вскрыть цирковой сейф. Последние представления были весьма успешными, значит, в нем скопилась изрядная сумма. Но в темноте бандит перепутал фургончики и залез не к директору цирка, а к мистеру Салеху. Тот думал, что его грабят, и оказал сопротивление. Началась драка, и наш циркач, защищаясь, применил оружие — застрелил бандита. Это наверняка понравится газетчикам: правосудие свершилось, справедливость восторжествовала. Хотя наказали бандита и не руками полиции… Но в любом случае, одним жестоким и опасным грабителем в Лондоне стало меньше, и это отличная новость.
Инспектор кивнул: да, пожалуй, сойдет. И пообещал, что немедленно выставит возле палаты раненого циркача пост. Полицейские будут дежурить в госпитале до тех пор, пока не появится возможность допросить мистера Салеха и получить все необходимые ответы.
На этом мы расстались: Холмс со мною на руках пошел искать кеб (что в ночное время оказалось делом весьма непростым), а Лестрейд остался в фургончике — хотел, наверное, еще раз осмотреть его. Деревянный домик уже тщательно обыскали, но ничего особенного не нашли, и инспектор был явно разочарован: видимо, надеялся обнаружить хоть какую-то зацепку и опередить Холмса.
Я между тем думала: из подслушанного разговора стало ясно, что мистер Салех отдал заказчику музейной кражи не все украшения царицы Нефед, а только часть их, поэтому к нему и прислали бандита Красавчика. Остальное, скорее всего, он где-то припрятал… И хочет за них что-то получить — помимо обговоренного гонорара. Но что именно, мы не знаем, не слышали всего разговора, но, несомненно, это какая-то ценная для него вещь. Раз уж пошел на такой риск — не побоялся угроз громилы Красавчика, начал драться с ним. Очевидно, это что-то очень для него важное…
Черная коляска, в которой приехали к цирку преступники, скрылась тотчас же, как только раздались первые выстрелы, и узнать, кто в ней находился, помимо Красавчика, оказалось невозможно. У нас осталась только одна нить — мальчишка-»арапчонок», музейный воришка. Нужно думать, бандиты тоже будут искать его и постараются найти… А уж по поводу методов получения того, что им нужно, они стесняться точно не станут! Им все равно, кто перед ними: старик, женщина или ребенок, — если речь идет о деньгах. А тут на кон оказалась поставлена весьма и весьма значительная сумма — если судить по страховой стоимости золотых царских украшений. А сколько можно выручить за них где-нибудь на аукционе в Нью-Йорке? Да наверняка раза в два-три больше, чем в Англии, и это как минимум!
Нам «арапчонок» тоже был нужен. Мистер Салех интересовал нас гораздо меньше: ясно, что будет молчать. Убедить его оказать нам помощь в расследовании вряд ли получится — у циркача какая-то своя тайна. А человек он, как выяснялось, очень храбрый и твердый — раз не побоялся ножа бандита Красавчика! Так просто расколоть его не удастся…
Инспектор Лестрейд тоже помочь нам в этом деле, к сожалению, не сможет: прямых улик против мистера Салеха нет, в его фургончике ничего не нашли. Его даже, по сути, арестовывать не за что: перед английским правосудием он совершенно чист. По крайней мере, пока. И надавить на него практически было нечем — единственный близкий ему человек, мальчишка-помощник, исчез… И где нам его искать?
Глава седьмая
На следующее утро ни в одной из лондонских газет ничего про ночное происшествие сказано не было: по-видимому, его сочли не заслуживающим внимания. Я, сидя в своем укромном уголке под лестницей, слышала, как Холмс с некоторым удивлением сообщил об этом доктору Ватсону. На что тот справедливо заметил, что людей сейчас гораздо больше интересует светский скандал, связанный с лордом Арбетнотом и его женитьбой, чем убийство какого-то бандита Красавчика. Шерлок согласно хмыкнул: что же, это нам, пожалуй, даже на руку. Чем меньше народа будет знать об этой истории, тем лучше.
Доктор Ватсон вернулся в квартиру лишь под утро и сообщил, что мистеру Салеху крупно повезло: рана оказалась, к счастью, не смертельной. В госпитале ему сделали операцию, и сейчас циркачу значительно лучше. Но допрашивать его
