самом углу коляски.
— А вот и наши гости, — с удовлетворением произнес Холмс. — Надо бы и нам подобраться поближе, а то пропустим самое интересное.
Между тем громила подошел к фургончику мистера Салеха и дважды стукнул кулаком в дверь, ему тотчас же открыли. Холмс махнул рукой (за мной!) и, пригнувшись, первым побежал к цирковому домику. Доктор Ватсон и я последовали за ним, мы спрятались под окном фургончика и замерли в ожидании.
Что происходило там, внутри, мы не видели — стекло от холода совсем замерзло, покрылось инеем, но зато все хорошо слышали — стены у домика были тонкие, дощатые. В фургончике отчаянно спорили: бандит на чем-то требовательно настаивал, а циркач ему возражал. Спор, как я поняла, велся вокруг каких-то вещей, которые Салех должен был отдать. Но не отдавал. Наконец громила не выдержал и перешел к прямым угрозам: грозно заявил, что сейчас покромсает циркача на куски. Мистер Салех на это что-то резко ответил, затем послышался болезненный вскрик, шум завязавшейся драки…
Шерлок выхватил из кармана револьвер и бросился к двери, я — за ним, доктор Ватсон остался у окна — на тот случай, если кому-то придет в голову идея покинуть фургончик таким образом. Холмс успел вовремя — бандит пырнул мистера Салеха ножом и занес руку для второго удара. Впрочем, рана у циркача была неглубокой — видимо, громила не хотел сразу убивать его, лишь пугал.
Очевидно, разбойнику было важно что-то узнать или получить от мистера Салеха. Тот, впрочем, выглядел не особо испуганным и по-прежнему отрицательно мотал головой. И даже пытался бороться — понятно, в меру своих сил. Но сдаваться он точно не собирался! Без сомнения, этот человек был храбрым и отважным, настоящий мужчина!
— Бросай нож! — громко крикнул бандиту Холмс и демонстративно взвел курок револьвера.
Громила резко обернулся и, не раздумывая, кинулся на Шерлока, но сыщик отскочил в сторону и ловко ударил нападавшего по затылку рукояткой револьвера — чтобы оглушить. Однако бандит лишь недовольно рыкнул и замотал крепкой головой — коротко стриженной, круглой, прочно сидящей на необычайно толстой, «бычьей» шее. И своих преступных намерений не оставил…
Удар Холмса, похоже, только разозлил его. Громила резко выкинул вперед руку с ножом, целясь Шерлоку в живот, но, к счастью, промахнулся: Холмс в самый последний момент сумел сдвинуться чуть левее, и лезвие лишь разрезало плотную ткань пальто. Но если бы бандит попал хоть на четверть дюйма правее…
Шерлок ловким захватом перехватил правую руку преступника, они стали бороться. Я поняла — медлить больше нельзя, надо вмешаться. И вцепилась зубами громиле в лодыжку. Мой укус обычно заставляет людей выть от боли — зубы у меня очень острые, но бандит лишь мельком взглянул на меня и, не прекращая борьбы, отшвырнул ногой в сторону.
Я отлетела к стене, больно приложилась обо что-то и на короткое время выбыла из сражения. Но и этого Холмсу оказалось достаточно — он изловчился и снова врезал по голове бандита рукояткой револьвера, уже со всей силы. Однако громила оказался типом на редкость крепким — выдержал и этот удар. Лишь отодвинулся немного назад и замотал круглой башкой, как бы приходя в себя.
Затем, поняв, что ему не дадут уйти, оттолкнул Холмса в сторону и резко обернулся к мистеру Салеху. Тот, зажимая рану, сидел на куче какого-то пестрого циркового тряпья… Бандит снова ударил его ножом — уже серьезно, глубоко, чтобы насмерть. После чего развернулся к двери, намереваясь все-таки прорваться и скрыться в темноте.
В этой чрезвычайно опасной ситуации Холмс принял единственно верное решение и, почти не целясь, выстрелил из револьвера. Но понабилось целых три пули, чтобы остановить преступника — вот каким он оказался сильным!
Холмс перевел дух, убрал револьвер в карман пальто и поспешил к мистеру Салеху — тот был серьезно ранен. Последний удар бандит нанес циркачу прямо в грудь, причем очень точно. «Ватсон!» — позвал Шерлок, и доктор мгновенно вбежал в фургончик: быстро оценил ситуацию и приказал положить мистера Салеха на пол, сам снял с него куртку, рубашку, обнажил рану и, разорвав на полосы какое-то полотенце, крепко перевязал рану — чтобы остановить кровь.
— Нужна срочная операция, — взволнованно произнес доктор, — иначе умрет. Надо доставить его в госпиталь!
На шум и звуки выстрелов прибежали артисты и служители цирка, Холмс попросил их вызвать полицию. И еще кеб — чтобы отвезти нашего раненого в больницу. Через десять минут бедного мистера Салеха осторожно положили в коляску, и доктор Ватсон повез его на операцию. Шерлок остался в фургончике — дожидаться прибытия полиции. Я, естественно, была вместе с ним — не бросать же его одного!
Вскоре к цирку, помимо обычных постовых полицейских, прибыл и наш давний знакомый, инспектор Скотленд-Ярда Лестрейд, а с ним — и доберман Гилмор. Шерлок искренне поприветствовал щуплого, желчного, чрезвычайно похожего на хорька сыщика, а я, соответственно, дружески гавкнула его верному псу.
Мы с Гилмором не то чтобы очень дружим… Скорее наши отношения можно назвать деловыми — точно такими же, как у Шерлока с инспектором Лестрейдом, все наши встречи так или иначе связаны с раскрытием преступлений. Гилмор — очень добросовестный полицейский пес, хоть и не самый умный (прямо-таки скажем), но зато — честный и храбрый, да и дело свое знает отлично. Особенно он хорош в преследовании бандитов — ни одному не удалось от него уйти! Если, конечно, его не сбивали со следа кошачьи приятели мерзкого рыжего Пигсли…
— Вот, Лестрейд, полюбуйтесь, — кивнул Шерлок на убитого бандита, — король преступного мира, грабитель и налетчик по кличке Красавчик.
Я мысленно улыбнулась: надо отдать должное бандитскому юмору — назвать Красавчиком человека с такой ужасной физиономией! Узкий лоб, низкие брови, тяжелый, почти квадратный подбородок, приплюснутый, сломанный нос, вывернутые толстые губы, гнилые желтые зубы… К тому же всю левую щеку громилы пересекал ужасный рваный шрам — след давнего ножевого удара.
— Я слышал о нем, — спокойно ответил инспектор Лестрейд, — и о тех жутких делах, которые он творил. Но схватить его мне никак не удавалось — прятался в самых страшных портовых трущобах. А оттуда, как вы знаете, мистер Холмс, достать кого-то очень трудно. И я, если честно, удивлен: что он забыл здесь, в этом скромном цирковом фургончике? Это же не богатый особняк и не банк… Совершенно непохоже на Красавчика! И, кстати, еще вопрос: а что делаете здесь вы, Шерлок?
— Провожу расследование, — скромно ответил Холмс, — и оно привело меня сюда. Подробности раскрыть вам не могу, сами
