послышался голос рядом. Обернувшись, Владислав увидел Стоймира, с сожалением смотревшего на умиравшую девушку. Ничего не ответив, Владислав передернул плечами и отправился к кораблям.
В Италию Влад привел три лодьи- вместе с сотней отлично вооруженных бойцов. Жупан неретвлян Цетмир, - рослый чернобородый мужчина, в алом плаще поверх ромейского доспеха, - привел три сотни. С неретвлянами явилось двести союзников – сербов: сравнительно недавно переселившиеся на благодатные Балканы откуда-то с севера, они выглядели сущими дикарями рядом с уже частично приобщившимися к цивилизации морейскими славянами.
Союзный отряд на двадцати кораблях высадился на берег герцогства Беневенто, близ ромейского города Сипонта. Здесь славяне получили условленные деньги и проводников, после чего двинулись на юг, пока не встали лагерем у реки с названием Орфанто. Здесь Цетмир велел своим людям распоряжение копать потайные ямы с кольями внутри. Сам лагерь оградили нарочито слабой оградой.
- Зачем это? – недоуменно спросил Влад.
- Ты не знаешь ломбардов, - покачал головой Цетмир, - ваши люди воюют только с пешцами, а авар, наверное, ты уже не помнишь. Ломбарды не имеют луков, но когда их конница, с длинными копьями наперевес, скачет на тебя, то хочется превратиться в мурашку и спрятаться куда подальше. Твои воины не имеют опыта борьбы с всадниками, а у сербов вообще нет доспехов – поэтому мы будем сначала пытаться остановить конников, а уж потом - их убивать.
Построив лагерь, славяне рассыпались по соседним деревням, собирая продукты и женщин. Вот тут Влад увидел, на что способны их новые союзники. Прожившие уже несколько поколений рядом с ромеями драговичи и неретвляне с удивлением смотрели на северных варваров. Покрытые замысловатыми татуировками, вооруженные топорами и щитами, а одетые лишь в волчьи шкуры сербы творили что-то запредельное – натешившись с женщинами, они сажали их на колья, предварительно отрезая и пожирая их груди. Мужчин они привязывали к столбам и забивали дубинами; грудным младенцам разбивали головы о камень, а стариков со старухами сжигали заживо. Если о младенцах и стариках драговичи не особо беспокоились, то убийство женщин и мужчин, которых можно было продать за звонкую монету, их немало раздражало.
- Оставь, - посоветовал Цетмир пожаловавшемуся на такое расточительство Владу, - сербы золоту-то и цену еще не знают. И года не минуло с тех пор как они явились сюда с севера. Они и море увидели впервые в жизни – уверен, они не понимают даже на нашем ли они еще свете или уже за Кромкой. Вот и ублажают Перуна с Велесом, как могут. Подожди – вот начнётся битва и они себя покажут.
Владу пришлось убедиться в правоте этих слов, когда, наконец, явились лангобарды –сотни полторы конников и еще три сотни пеших воинов. Славяне готовились встретить врага, выстроившись перед лагерем – в центре вооружённые неретвляне и драговичи, по краям – бездоспешные сербы. Они едва успели занять свои места, когда конная лава стронулась с места, постепенно набирая скорость. Вот теперь Влад понял, что имел в виду Цетмир: мчащаяся на него конница, ощетинившаяся длинными копьями, действительно выглядела донельзя грозно, особенно в сопровождении громкого, как гром, топота копыт.
-Держать строй! – крикнул Цетмир, вскидывая копье, когда лангобарды достигли первого ряда ловушек, - всем приготовиться!
С пару десятков лошадей сходу провалилась в ямы, переломав ноги и напоровшись на колья вместе с всадниками. Оглушительное ржание и крики гибнущих людей огласили воздух, но конница все равно рвалась вперед – чтобы напороться на вторую линию защиты. Взметнулись заостренные связки кольев, пробивая груди испуганно ржавших лошадей, поднимавшихся на дыбы и скидывавших всадников, также напарывавшихся на торчащие из земли колья.
Лангобардская конница смешалась, потеряв темп, когда в бой вступили сербы. Волчий вой раздался с левого фланга и лавина полуообнаженных воинов рванула вперед. Не переставая выть и пугать лошадей, сербы рубили все подряд – и лошадей и лангобардов и даже попавшихся под горячую руку соплеменников. В ярости словно обезумевшие сербы срывали с себя неказистые одеяния, совершенно голыми кидаясь на острую сталь. Казалось, эти дикари не ведают боли: пораженный Влад смотрел, как один из ломбардов ткнул копьем в обнаженную грудь северянина – но лишь оттолкнул его, даже не оцарапав кожу. А серб, упав от толчка копья, тут же вскочил на ноги, одним прыжком взлетел на коня и снес ломбарду голову. Вскоре на помощь подоспели и остальные славяне. Сам Влад ворвался в образовавшиеся во вражеском войске прорехи. Вот и представился способ опробовать новый меч – каждый удар божественного оружия разрубал коня вместе с всадником. Пораженные лангобарды просто разбегались перед жупаничем, в то время как его собственные воины, воодушевленные примером вождя, с удвоенной яростью кинулись в бой. Вырезав остатки конницы, пираты бросились к пешим лангобардам, немедленно обратившихся в бегство. Славяне же догоняли и убивали бегущих в спину.
Уже позже, собирая добычу с трупов, Влад наткнулся на мертвеца в особенно богатых одеждах. Что-то в нем показалось жупаничу странным и он окликнул Цетмира. Тот же подозвал следовавшего за войском ромея-проводника по имени Петр.
- Это Айо, герцог Беневенто, - сказал Петр, - ты хорошо начал войну, вождь.
