НК: 32 единицы. Затрачено оргмата: 16 единиц. Прочность УниКома: 559 / 1 024. Новые энергетические разряды из пушек дрона впивались то в спину, то в плечо и ремонт начинался снова — оповещение повторилось четыре раза. Оргмат и НК таяли, а после каждого срочного ремонта минимальная прочность падала. Это напоминало «Регенерацию прочности» у некоторых предметов в Адам Онлайн. Навык с названием «Срочный ремонт» тоже был знаком любому, кто использовал УниКом.
Я подумал, что знания из игры не так уж бесполезны: по крайней мере, не надо читать мануалы.
Во дворе лаборатории стояло ещё два броневика с эмблемой Лабсетэк. Башня одного из них закрутилась, пытаясь поймать нас точкой прицела, но двигались мы намного быстрее, чем вращался механизм.
Пехоты во дворе нет. Видимо, бойцы Лабсетэк учли опыт товарищей и, разумно решив не атаковать странных беглецов, отсиживались под прикрытием брони.
Нейля добежала до забора и — сильным прыжком — долетела до верха… Почти долетела, не хватило нескольких сантиметров! Она заскользила вниз по забору, но вцепилась в него, остановив спуск. Потом попробовал сделать скачок вверх, как кошка по стволу дерева, но дрон облетел её спереди и выстрелил в лицо. Нейля разжала пальцы и упала в грязный снег.
Я бросился на помощь, но Марьям приказала:
«Стой неподвижно».
— То есть?
«Прекрати движение и подними руки вверх. Не так вверх, а раскрытыми ладонями вверх».
— Но…
«Дискуссия — нерелевантна».
Я покорно выполнил требование, с грустью глядя на то, как дрон заходил над Нейлёй для повторной атаки. Но вместо выстрелов он выпустил шарики с липучкой. Второй дрон оставил меня и присоединился к коллеге. С удвоенными усилиями заплевали липучкой барахтающееся в снегу тело. Третий дрон не вступал в бой, охраняя броневики.
Липкая масса беспорядочно окутала Нейлю, лишая возможности двигаться. А я, как дурак, стоял и смотрел, подняв руки, будто собрался начать египетский танец.
— Марьям, список того, что ты должна мне объяснить растёт, как сложные проценты. Зачем мне стоять в нелепой позе?
«Для этого».
Дроны перестали метать липучку и разлетелись в стороны, словно обиделись друг на друга. Каждый описал большой круг над двором, мигая прожекторами, а потом… оба атаковали третий дрон. Тот не стал отвечать на их выстрелы — полыхая и дымя, свалился на броневик.
Мятежные дроны снова ушли в чернеющее небо. Сделав полукруг, зашли для атаки на броневики.
Мужественные сердца корпоративных воинов Лабсетэк не выдержали. Поняв, что мы каким-то образом завладели их спецтехникой, дали по газам. Броневики развернулись: разбрызгивая грязь и снег, протаранили забор и помчались по холмам.
Подвывая двигателями, дроны унеслись за ними.
После всего этого грохота стало тихо. Я услышал гул ветра, треск горящих обломков дрона и ругань Нейли, которая пыталась разорвать застывшую липучку.
Она напоминала человека, попавшего в паутину фантастического насекомого.
#
Обычный человек не смог бы даже на миллиметр растянуть липучку, не говоря уже о том, чтобы разорвать. Мощные усилия моих оргматовых мускулов только растянули её как резину, но не высвободили Нейлю.
Я уже собрался взвалить мычащую синтезанку на плечи, когда Марьям посоветовала:
«Надо разрезать».
— Чем? Эту фигню возьмёт только молекулярный резак.
— Стабильность — Для создания предмета «Лезвие» необходимо затратить: НК: 256 единиц. Оргмат: 128 единиц. Особые параметры: Сечение: мономолекулярное (–16 % к времени до распада). Время до распада: 6,8 секунд. Уже ничему не удивляясь, я подтвердил создание предмета. Коннектор на левой ладони вмиг раскалился докрасна. Волна горячего воздуха подтопила снег вокруг меня.
«Держи ладонь раскрытой», — посоветовала Марьям.
Как волшебник, я протянул руку, из которой бил конус красного света. В дрожащем от жара воздухе над моей ладонью проступили контуры предмета: неровного треугольника.
Контуры быстро заполнились крошечными точками, между ними протянулись нитевидные структуры. Их стало так много, что предмет сделался непрозрачны и плотным. Свечение коннектора погасло — чёрный треугольник тяжело упал мне в ладонь.
Одна его кромка была толстой, сантиметров в пять, а вторая ужималась до неразличимой линии, которая размазывалась в воздухе. Конечно, настоящий молекулярный резак был сложнее, чем этот осколок материи, больше похожий на орудие труда древнего человека. Зато этот резак я создал «своими руками» в буквальном значении выражения.
Возле квадратиков интерфейса, появилась быстро тающая шкала. Она не подписана, но я уверен, что это «Время распада».
Обхватив пальцами толстую кромку, опасаясь прикоснуться к тонкой, я разрезал пласты липучки, опутывающие тело Нейли. Молекулярное лезвие прошло сквозь застывшую массу, как призрак, без всякого сопротивления.
Я успел срезать достаточно, чтобы можно было высвободиться. Шкала исчезла, а треугольный резак рассыпался в серую пыль. Просочившись сквозь пальцы, она разметалась по ветру.
Отплёвываясь и отдирая с шеи остатки липучки, Нейля вскочила на ноги:
— Эта тварь мне в лицо попала, я не вижу одним глазом! Что с ним?
Левая часть её лица покрылась нежно-розовой плёнкой регенерирующей кожи. Под ней что-то пульсировало и расходилось волнами, после которых плёнка становилась толще. Левый глаз не то, чтобы исчез, но выглядел как отвратительный серо-розовый муляж: без зрачка и ресниц. Сгоревшие волосы на левой стороне черепа регенерировали, отрастая в виде толстых, серых червей. Некоторые из них уже разделились на тоненькие трубочки, а те в свою очередь распадались на ниточки волос.
— Повязку бы тебе на глаз, — сказал я. — Как у пирата.
Глава 6
ПОСЛЕДНИЙ ЛОХ #
Легко отталкиваясь ногами от мокрой грязи или замёрзшего снега, мы стремительно бежали по пустырю, удаляясь от растерзанного здания лаборатории.
Была ночь, но я отчётливо видел, как под нашими ногами мелькали сухие ветки, облепленные льдом камни или древний мусор: сплющенные пластиковые бутылки, железки и бесчисленные пакеты, заполненные доисторической трухой.
Я и Нейля бежали с одинаковой скоростью, совершая одинаковые прыжки с кочки на кочку. Как пояснила Марьям, у синтезанов разного пола одинаковые не только рост — сто восемьдесят восемь сантиметров, — но и масса оргмата, затраченного на производство тела.
— Общество топит за гендерное равноправие? — спросила Нейля. — Жаль. Я надеялась, что мой злой оригинал установил жёсткий матриархат.
«Нерелевантно. Тела синтезанов изготовлены по единому внутреннему шаблону, разница лишь в оформлении внешнего слоя оргмата. Для Леонарма он взят из генетической информации, зашитой в уникальный идентификатор».
— То есть нельзя создать синтезана, не похожего на человека? — спросил я.
«Какого именно?»
— Ну, я не знаю, например, орков или людей с лисьими ушами и хвостом?
Чёрт знает, откуда у меня в мыслях возникли орки и лисолюды. Может, от того, что в Адамке — это самые популярные скины?
«На текущей стадии
