картина ему нужна. Кира, может, не будем думать обо всём сейчас? Если он обещал — я ему верю, что завтра будем знать всё, что нам надо.
— И чем заняться сейчас? — вздохнула девушка.
— Пойдём, поможем с устройством спальных мест, — предложил Ултан. — А потом попробуем поспать. Мы все и в самом деле здорово устали.
— Пойдём, — согласилась Кира, но с трудом оторвала взгляд от чёрной, сливавшейся с вечерней тьмой фигурой Ратмира.
Как ему хочется стоять и смотреть на соседний дом ли, на поверхность воды ли, которая почти полностью занята утопленниками? Как будто наказывает себя или накручивает… Зачем? Из-за чего? Может, он провинился в чём-то? И тут Кира сердито на себя хмыкнула: она не спросила, как он узнал о катастрофе. А если он узнал о ней по своим каналам? Нет, не состыкуется. Он вышел на крышу позже, хоть и успел многое сделать, чтобы спасти своих соседей.
Пока ночь вступала в свои права, спасшиеся сообразили устроить небольшое освещение — и не только сожжением вынужденно похищенной из квартир деревянной мебели. Освещение понадобилось, потому что никто не подумал: здесь, в городе, переход от вечера к ночи начинается и продолжается считаные минуты, а две Луны планеты должны взойти лишь во второй половине ночи.
Первым делом разложили сухие постельные принадлежности для детей и двух эльфиек. И лишь потом устроили спальные места для остальных.
Как уж так получилось, что никто не заметил, но матрас Киры оказался между матрасами Ултана и Ратмира.
Девушка вообще сообразила, что оборотень взял над нею то ли покровительство, то ли опеку. Кажется, он посчитал себя виноватым в том, что ей пришлось помогать ему, а не наоборот. И, кажется, он воспринимал её, несмотря на то что она спасла его, слишком уязвимой. Если честно, то его искренняя забота немного мешала — прятать оружие, сейчас «спящее» в сумочке.
А потом затушили огни освещения, расставленные эльфами по краям выбранного для сна места. И нахлынула кромешная тьма, чёрная, плотная настолько, что показалось — её можно черпать ложками. Кира, привычная ко всяким ситуациям, сейчас ощутимо съёжилась под тонким одеялом, сжимая в руках собственный пистолет и пневматическое ружьё с гарпуном, которое так и не отдала Ратмиру.
Ещё перед сном поговорили немного о том, что город могут облетать спасательные конвертопланы, а потому неплохо бы хоть как-то устроить так, чтобы спасатели не пролетели мимо их крыши. Хотя Ратмир сразу предупредил, что в городе на спасательной службе работает всего десять конвертопланов и что в первую очередь они будут спасать людей с важных для города объектов.
«Десять? — снова насторожилась Кира. — Откуда он знает?»
Когда погас последний огонёк, над лежавшими прозвучал негромкий голос Ратмира:
— Я дежурю первым. Кто будет следующим?
— Дежурить? — произнёс невидимый в темноте Андрис.
— Конвертопланы не бесшумны, — напомнил Ратмир. — Если будут пролетать не над нами, а сбоку, надо будет устроить сигнальное освещение.
— Я буду вторым, — откликнулся Ултан.
— Тогда я следующим, — проворчал Терло.
— Спокойной ночи, — сказал Ратмир, и его шаги постепенно затихли, когда он явно пошёл опять вниз, к краю крыши.
Как ни странно, но после этого быстрого обмена деловыми репликами Кира заснула. Перед сном она проговорила несколько слов на спокойный сон, чтобы никого не пугать своими вскриками — знала, что такое может быть после полного страшными событиями дня. Во сне видела воду, которая неумолимо мчалась за ней, бегущей по странному туннелю, чьи стены — чем дальше вперёд, тем всё больше — начинали смыкаться, словно предупреждая, что впереди тупик…
И проснулась.
Ултан в предутренней темноте устраивался на своём скудном ложе заснуть — видимо, после ночного дежурства. Когда он затих, отвернувшись от девушки, Кира приподнялась на локте и слегка склонила голову, удивлённая: с другой стороны от неё Ратмира не было. То есть постель-то была, но пустая. В тёмно-белёсой мгле машинально посмотрела вниз. Что это он… Снова дежурит? Почему он не будит следующего дежурного? Кажется, Терло собирался стоять на страже следующим после оборотня?
Дождавшись, пока Ултан засопит, что подсказывало — он уснул, девушка осторожно встала с места и, в одних носках, чтобы не шуметь, но прихватив ботинки, пошла к мужчине. Он оглянулся, но ничего не сказал.
А Кирой пока ещё только руководило любопытство: он снова присматривается к дому напротив?
Но с недоумением сообразила, что Ратмир не сводит глаз с воды, пока ещё очень тёмной и бугристой из-за плававших в ней трупов. А когда снова перевела на него взгляд и присмотрелась, обнаружила, что и он вооружён. Но на этот раз не ножами, а так же, как она: если в одной руке у него было ружьё для подводной охоты, то в другой откуда-то появился пистолет.
Он — что, боится, что мертвецы восстанут — и что им, спасшимся от убийственной воды, придётся отбиваться и от них? Серьёзно?
Но в небольших тёмных глазах Ратмира ни единой тени, что он шутит.
— Что происходит? — прошептала девушка, лихорадочно просматривая поверхность «водного двора».
— Пока ничего.
— Пока — это насколько долго?
— Желал бы я знать…
Прислушавшись к эху его слов, Кира кивнула сама себе: он говорит искренне.
Хотела бы спросить, может, он всё-таки объяснит, что именно его тревожит, но отказалась от вопроса. Захочет — сам расскажет. Она не желала навязываться с болтовнёй. Так и стояла рядом и, временами посматривая на Ратмира, следила за поверхностью воды, постепенно проникаясь мыслью, что в ней может быть нечто опасное для них всех.
Очертания гор облило желтовато-серым светом. Рассвет. Окрестности стали более отчётливы для обзора. Именно поэтому Кира начала приглядываться к крышам соседних домов. А если и в самом деле там есть кто-то из спасшихся? На ближайших к ним домах никого не нашла. Но там были примерно такие же надстрои, а раз дома выше, то, может, спасённые спали не на самих крышах, а внутри, в надстроях? Или и вовсе в квартирах верхних этажей? Кира представила, как в квартиры верхних этажей набились все жильцы подъездов, и эта внутренняя картинка ей принесла успокоение…
Тем страшнее оказалось, когда
