Книга Любимая для эльфа 3 - Astra Maore

Никто не нашелся что-либо возразить.

* * *

Когда речь заходила о глубоких чувствах, у анамаорэ существовала присказка: «Церемония покажет», в данном случае приходящаяся весьма кстати.

Тамико обрадовалась:

— Круто Дамирка решил! Ну, тем нам и проще. Не надо курировать тут Аурелию, не надо больше Алехандро пасти. Даже наше торжество откладывать не будем, а когда уедем путешествовать, они обождут со своими свиданками!

Пригласив клуб заговорщиков, Лукас объяснил тем, что дальнейшие покушения на брата будут рассматриваться как нападения на частное лицо в мирных условиях со всеми вытекающими, и пригласил особо жаждущих слить агрессию к себе на полигон в качестве оперативников. Многозначительно глядя друг на друга, родственники разошлись.

* * *

Встреча Аурелии и Алехандро произошла ожидаемо страстно и душевно.

Лукаса Кэйли спокойно пустила поговорить с Аурелией об опеке, не вступая с ним в личное общение. Аурелия сначала держалась закрыто, но поняв, что Лукас не питает зла, немного расслабилась и согласилась на предлагаемые им условия.

Магнус хитро улыбнулся:

— Милая, только когда Аурелия влюбится в Лукаса, не сочти это моими кознями. Так, интуицией.

Кэйли вскинула подбородок:

— Если только совпадением. Сомневаюсь, что ты настолько жесток к царевне, учитывая, что скоро смотреть на Лукаса с интересом ей станет небезопасно.

«Люблю» Магнуса означало «забочусь» и «делаю жизнь легче».

За время их близкого знакомства Маг вырос и возмужал, Кэйли ощущала себя подхваченной мощным потоком. Магнус словно нес ее, простую и маленькую, паря на безграничных крыльях…

Глава 533. Рогоносец

После переселения Оливера к требовательной Жизели и прекращения им выполнения миссии жреца, Есения мудро свела собственную инициативу в общении с Оливером на нет, не желая иметь проблемы с Жизелью.

Для Анели же ничего не изменилось: Оливер постоянно стремился к ней сам, каким-то чудом убедив Жизель, что общение с бывшей нисколько не повредит их отношениям. Вероятно, сыграло роль то, что Анеля являлась его официальной наставницей, иных же родственников у Оливера не было.

Теперь Оливер знал о Леоне: Анеля то сплетничала о любовнике, то просила советы, и Оливер охотно участвовал в беседе.

Сейчас Анеля, обычно ровная и дружелюбная, истерически жаловалась, сидя на берегу моря, как они двое обожали:

— Он совсем извел меня ревностью! Просит перечислить имена всех, с кем я занималась сексом… Говорит, раз остальные анамаорэ якобы в курсе, то и он тоже должен знать, прежде чем на него станут показывать пальцем и звать рого… Кем-то рогатым, я не очень поняла…

Оливер постарался сгладить непривычное состояние Анели. Он вернулся к целительству, и их парная практика с Жизелью нравилась пациентам.

— Рогоносцем? А своих-то милых он тебе уже перечислил?

Анеля всхлипнула:

— Наверное, рогоносцем! О себе он не говорил, да я и не спрашивала. Просто уже не знаю, что мне делать! А он заводит: «Так много, что и не помнишь?! С твоей-то абсолютной памятью?! Ну, тогда скажи, кто тебя особенно впечатлил!»

Оливер сплюнул:

— Мудак. Рожу ему что ли начистить?!

Эта внезапная агрессивность Оливера была незнакома Анеле, хотя, являясь партнерами, они обожали жесткий секс. Дальше интимных отношений грубость Оливера обычно не распространялась.

— Не надо его бить… Он же человек…

— И принимает тебя за шлюху?! Что за любовь такая?! Где уважение??!!

Анеля попыталась оправдать Леона:

— Он любит. Потому и ревнует. Вспылил… Но я устала…

Оливер выругался. Потом заметил:

— Если я к нему пойду, не сдержусь и раскрою его на кусочки, казнят еще… Давай попросим Магнуса или царевича заяснить этому ублюдку про нашу культуру?

Анеле идея понравилась, и развеселившись, она показала Оливеру язык:

— Я же слышу твои мысли — тоже думаешь, кто же меня «особенно впечатлил»? Не скажу.

И Магнус, и Лукас знали об интимной жизни Анели очень многое, принимая совместное участие в вечеринках молодежи анамаорэ. С самим Лукасом Анеля пережила немало жарких моментов и порой краснела, вспоминая те или иные. Но никогда о них не жалела, впрочем, не думала и повторять. В свою очередь Магнус частенько советовал ей кандидатов для очередного приключения.

* * *

В других обстоятельствах эти мужчины, почти досконально изучившие друг друга, наверняка вышли бы лучшими друзьями. В игре приходилось улавливать намерения противника и поступать иначе, чтобы победить. Вне полигона они, такие разные, отличались еще больше.

Дамир презирал Лукаса за то, что и в мирной жизни тот оставался собой и мог использовать оперативные методы в решении текущих задач.

Лукас же выступал за целостность: «Дамирка однажды не выдержит и сорвется. Да так, что Древний Ужас побледнеет от испуга… Его же порядочности хватает только на повседневность, в операциях Дамир натуральный демон! Я серьезно — подлинный маньяк! Я только и думаю, как бы всех вернуть домой живыми!»

Магнус, любитель на пару с Лукасом сочинять сплетни про Дамирку, став богом, предложил Лукасу «подкидывать разведданные», но Лукас отмахнулся: «Цыц! Всю игру мне собьешь! Хотел бы я сам все знать, сам бы стал богом!»

Магнус не стушевался: «А ты стань! Почему б не?»

Глава 534. Деградация

— Сердечный, учи детишек! Я в няньках не нуждаюсь! — Максимилиан покачал головой.

Лукас поймал момент, когда его брат, совершенно пьяный, остался вдруг без девушек, что в последнее время происходило редко. Лукас презрительно скривился:

— А ведешь себя хуже ребенка. Ха, царевич! Потерял лицо в разврате.

Максимилиан пошатнулся, невидяще глядя:

— Иди ты!

Лукас попытался зайти с иной стороны:

— Этак ты собираешься растить Лану? Ее уже вот-вот перерождать.

Показав Лукасу неприличный жест, Макс растворился, не удостоив его вразумительным ответом.

Проводив брата взглядом, Лукас телепатически обратился к другому своему брату, игнорируя разделявшее их расстояние:

— Ричард, выбирай. Или ты будешь воспитывать девочек полностью самостоятельно, или вправим мозги пьянице?

Ричард отозвался:

— Вправим… На момент Х Макс обязан быть трезв. Хотя я его понимаю — гулянка лучше депрессии. Пусть он еще маленько покутит.

В представлении Лукаса текущее «маленько» выходило за границы разумного. Концерты с последующими оргиями, непристойные дворцовые вечеринки и, конечно, веселье со жрицами и приспешницами Магнуса, Маг и сам дивился, причмокивая губами: «Эка парня разобрало! Никем не брезгует!»

Маю по ее личной просьбе Маг спрятал от ее бывшего. Прося, Маю держалась с Магнусом просто, спокойно и холодновато. Но, казалось, красавица больше абсолютно не интересовала Максимилиана.

Во