Накия оставила своего Филомея и порывистой походкой направилась в апартаменты царственного внука. Она застала там не только Ашшурбанапала, но и Главного глашатая. Ишмидаган докладывал Великому царю, как обстоят дела в Вавилонии. При виде Накии Главный глашатай прервался и почтительно приветствовал царицу-мать.
– Я уже всё знаю, – произнесла Накия.
Усевшись в кресло рядом с Ашшурбанапалом, она обратилась к Главному глашатаю:
– Сколько ещё может продержаться в Уруке Бел-ибни?
– Это всё будет зависить от того, сколько в городе осталось продовольствия, – ответил Ишмидаган.
– Я хочу знать точно, сможет ли Бел-ибни удержать в своих руках наш последний оплот на Юге? Ты можешь мне это сказать?
– Насколько мне известно, Бел-ибни успел создать в Уруке большие запасы зерна, так что там ещё что-то имеется… Думаю, что он сможет продержаться ещё с месяц-другой… Или около того, госпожа.
– Вот видишь… к чему привела твоя мягкотелость, – обернулась резко к Ашшурбанапалу Накия. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не доверял этому Шамашу! Я ведь предупреждала, что он скрывает свои истинные намерения… И вот, сам теперь видишь…Дождались! А что от карлика, от него есть какие-то известия?
Ишмидаган ответил:
– Генерал Мардук-апла-иддин со своей армией без боя занял уже всю северную Вавилонию и теперь приближается к самому Вавилону. По всей видимости у стен этого города и произойдёт главное сражение между нашей армией и бунтовщиками. Я полагаю, что это сражение будет со дня на день.
***
Повторю ещё раз: основные события я описываю, опираясь прежде всего на древние хроники.
И так, что же было дальше?..
Армия бунтовщиков дожидалась ассирийцев примерно в четверти фарсаха от Вавилона. Набунацир её расположил так, чтобы его фланги прикрывали с одной стороны Евфрат, а с другой один из каналов, представлявший собой непреодолимую преграду для конницы и колесниц противника. Да и сама эта местность была пересечена небольшими каналами и множеством арыков и использовать свою ударную силу (шестьсот тяжёлых колесниц и почти пятнадцать тысяч конных скифов и киммерийцев) генерал Мардук-апла-иддин на ней не мог.
Когда карлик подошёл к месту предстоящей битвы, он сразу оценил все преимущества от занятой вавилонянами позиции. Набунацир был серьёзным противником, и он выбрал для себя практически идеальное место для предстоящей битвы.
Это карлик вынужден был признать.
Глава пятая
Карлик понимал, что это будет главная битва в его жизни. Как, впрочем, она будет решать и судьбу всей империи. И в этих словах не было никакой натяжки. Поэтому ему, карлику, ни в коем случае её нельзя проиграть или даже свести к ничейному результату.
А ещё с этой битвой он не мог затягивать, так как из Ниневии прибыл гонец, сообщивший волю Великого царя… «В связи с падением Ура положение ассирийцев на самом юге Месопотамии стало критическим и Бел-ибни, запертый в Уруке, уже из последних сил отбивался от бунтовщиков.»
Соответственно, генералу Мардук-апла-иддину предстояло немедленно разделаться с основной армией Шамаша.
***
Карлика вынесли на носилках из лагеря и подняли на вершину холма, с которого просматривалась вся округа. Маленький уродец при помощи рабов взобрался на сколоченный специально для него помост и осмотрелся.
Вдали виднелись пригороды Вавилона и даже в солнечных лучах сверкала знаменитая Этеменанка, вавилонская башня. Самое высокое творение рук человеческих после египетских пирамид. Высота этой башни достигала ста тридцати царских локтей (это превышало девяносто метров), и на самом верху её обитал главный бог вавилонян- Мардук.
Рассматривая поле предстоящей битвы, карлик понял, что его ударная сила- многочисленные тяжёлые колесницы и конница оказывались бесполезными ввиду того, что вся местность была изрезана небольшими каналами. Обойти конницей фланги противника и зайти ему в тыл он тоже не мог, так как этому мешали Евфрат и большой обводной канал, так называемый Старый канал Куфы, огибавший столицу Мира с востока. А ещё Набунацир, главнокомандующий бунтовщиков, выставил впереди строя своих воинов частокол, а кое где и повозки из обоза, и сделал свою позицию практически неприступной.
Мардук-апла-иддин собрал военный совет у себя в шатре и на нём спросил присутствующих генералов, что им предпринять?
Первым выступил Наамир-баал, старый вояка, начавший служить ещё при Саргоне, и искренне убеждённый, что лучше ассирийского воина никого нет. Он предложил прорвать центр вавилонской армии, сосредоточив на направлении главного удара лучшие полки прославленной ассирийской тяжёлой пехоты. На что карлик ему ответил:
– Даже если нам это и удастся сделать ценой неимоверных потерь, то те, кто прорвут центр вавилонских позиций, окажутся в западне. Среди вавилонян не возникнет паники, они не побегут куда глаза глядят, так как позади них находятся неприступные укрепления их столицы.
Тогда высказался генерал Белшарицар. Это был отчаянный рубака и балагур. Но на этот раз от него исходило неожиданное предложение, не соответствовавшее его темпераменту и больше свойственное тому же Наамир-баалу.
Белшарицар заметил:
– Я бы не спешил атаковать бунтовщиков. В нашем распоряжении превосходные стрелки… Самые лучшие, между прочим. Это наёмники скифы и киммерийцы. У них запасены десятки тысяч стрел. Давайте начнём обстрел позиций противника. Будем обстреливать их день, другой, третий… Неделю, наконец. И, в конце концов, мы измотаем бунтовщиков. И рано или поздно, но они не выдержат и предпримут против наших стрелков вылазку. И тут… Вот тут мы застанем их врасплох и нападём на них из засады. Ну а потом… на спинах бегущих, ворвёмся в их лагерь и не дадим им укрыться ни в нём, ни за стенами Вавилона.
– Это уже лучше… – отметил карлик. – Но ты, Белшарицар, не учёл один важный момент…
– Какой же, командующий?
– У нас нет времени на раскачку. А ещё рано или поздно, но у наших наёмников, скифов и киммерийцев, закончатся стрелы, а у вавилонян их опорная база находится под боком. И там сотни оружейных мастерских и не одна тысяча оружейников, которые сутки напролёт производят мечи, щиты и те же стрелы. И тут мы измором и постоянным обстрелом вавилонян ничего не добьёмся. Не-е-ет, нет-нет, нам следует, Белшарицар, предпринять что-то иное… И потом, ещё раз повторюсь для всех присутствующих… У меня приказ от самого Великого царя… Он настаивает, чтобы мы не затягивали противостояние с изменником и его прихвостнями. С ними необходимо покончить. И как можно быстрее! Кто не верит, я для тех могу показать этот приказ! – и карлик всем присутствующим генералам продемонстрировал папирус с личной печатью Великого царя.
– И могу вам его зачитать!– в заключении на повышенных тонах произнёс главнокомандующий.
И никто ему не возразил.
***
Что задумал генерал Мардук-апла-иддин стало ясно
