которые у нас только были. Ледяные сосульки различной длины, огненные шары и молнии, белые и черные энергетические стрелы – просто таки потоком, устремились к монстру и его наезднику. А из земли тут же, вырастали толстые, как питоны корни, оплетающие собой лапы чудовищной ящерицы и не дававшие ей двигаться и длинные, каменные шипы, легко пронзавшие её пальцы.
Огромный монстр ревел и топтался на месте, вырывая из земли корни целыми пучками, но на их месте вновь, отрастали новые. И я не знаю, сколько бы эта пляска продолжалась дальше, если бы не командовавший нами Белзегал Гримрок – маг девятой ступени, которому до звания магистра не хватало всего лишь одного уровня, не выдал – Рев Левиафана. Который изнутри на куски, буквально разорвал череп огромной рептилии, попутно при этом прибив и её татуированного наездника. И хоть после этого наш командир, полностью лишился чувств и в битве был уже не участник, но, тем не менее, свое дело он сделал и сделал – на отлично!
Урги, видя падение своего главаря – взвыли, и я тут же полез в свою сумку за фиалом манны, по одному пузырьку которого, каждый из нас перед боем, бесплатно получил за счет города. Но, посмотрев по сторонам, я понял, что это был скорее вой отчаяния, чем безудержной ярости. И Урги, под давлением наших солдат, своими телами затянувших место прорыва их строя, начали отступать. Я понюхал откупоренную бутылочку – пахнет приятно, вернул пробку на место и убрал её обратно в сумку. Так как город, за свою защиту, нам магам не платил, так хоть, что-то заначу.
Последние крохи своей энергии я слил на лечилку, которую и набросил, на какого-то раненого нашего бедолагу, а затем прозвучала команда – отбой и вся наша магическая братия, выжатая словно лимоны, потянулась обратно к своим телегам. Мне, да наверное и всем остальным, очень сейчас хотелось только одного, а именно, как можно скорее добраться до собственного замка.
Но, как оказалось, у местного губернатора было своё видение, как нужно отмечать славные победы одержанные его городом и он затащил нас всех на пир. Который впрочем оказался, вполне себе ничего. Так как, в огромном бальном зале губернаторского замка, где мы сидели за столами ломящимися от яств и выпивки. Для нас сначала, под приятную живую музыку, танцевала полусотня полуобнаженных девиц, в конце каждого танца замиравших в странной композиции, как бы предлагая всем присутствующим угадать – а что это такое они изобразили.
Затем на танцпол, вышли уже местные дворяне и дворянки, которые поочередно исполнили дюжину пристойных танцев, чем-то отдаленно напоминавших вальс. Ну, а затем уже, мои земляки земляне, набравшиеся к этому времени до состояния – сам черт не брат. Стали сбацывать, кто во что горазд, начиная от нижнего брейка и заканчивая зажигательным джампстайлом, при чем пытаясь привлечь к этому делу, ещё и всех окружающих. Чем видимо окончательно заслужили в глазах местных, репутацию аборигенов, с какой-то планеты Юмба-Тумба.
Глава 11.
Различные хлопоты
Короче, пир удался на славу. Правда, проснулся я на утро, не понятно где. В голове была пустота, а перед глазами – красивая, женская грудь с коричневым соском-вишенкой посередине, в обрамлении длинных, золотистых волос, на красном, постельном шелке.
О как, да я эстет. Это вам не доярка на сеновале.
– Хозяин – прошептал внутренний голос – чужая баба – это всегда к неприятностям, валить надо.
– Умолкни, маг я или не маг – сказал я сам себе, смело сел на кровати и все вспомнил.
Как золотоволосая красавица, маркиза Эрнелель, кружилась в танце вокруг меня, затем была прогулка, под двумя местными лунами, когда я читал ей стихи и под конец выплеснул в воздух рой огненных искр. Затем, наш первый раз, случившийся быстро, сразу же в её карете. А потом, ещё два раза здесь, на огромной кровати под раскидистым балдахином, полностью застеленной красным кружевным шелком. Когда она сквозь стоны, называла меня – мой земной варвар, а я все кричал, что ещё и не так могу.
– Мой господин проснулся – мою шею оплели две нежные, женские руки, а к спине прижались груди, с набухшими сосками.
И не успел я, ещё ничего ответить или сделать, как в закрытую дверь спальни грозно застучали и чей-то громкий голос произнес.
– Не медленно откройте! Не медленно! – а дальше раздалась отборнейшая брань.
Ну, сейчас я этого наглеца – в прах, в пепел, в мельчайшую пыль. В моей руке, сама собой, зажглась молния.
– Ты что, это же муж – руки маркизы, требовательно вцепились в мою.
– Да же не думай, это же ужасный скандал.
А мне подумалось.
– Что капец какой-то, всё прямо, как в каком-то пошлом анекдоте, когда муж не вовремя вернулся из командировки.
Я, потушил молнию в руке и стал одеваться, а маркиза хихикая, мне в этом помогать, даже не смотря на то, что до сих пор оставалась совершенно голая. Дверь же за нашими спинами, походу дела, уже начали рубить топором, так как из-за неё, раздавались частые, монотонные удары и специфические, хекающие звуки.
Маркиза за руку, вытащила меня на балкон, жарко поцеловала на прощание и тут же столкнула вниз. Предупреждать же надо. Второй этаж, как – никак, а если учесть высоту потолков, дворянских особняков, так и вообще – третий. Я еле-еле, успел врубить левитацию и словно сорвавшийся с дерева осенний лист, плавно спланировал на булыжную мостовую. Два стражника, охранявшие вход в особняк, сделали вид, что ничего не заметили, мол, их поставили охранять дверь, они и охраняют, а остальное их и не касается.
Ну, что ж – правильная позиция, одобряю и разделяю. Уж не знаю, были ли в средние века моего мира такси-кареты, но здесь они были и поэтому я, тормознув одну из них и назвав место расположения своего замка, уже через час, поднимался по его гранитным ступеням. Думая о том, что уж слишком много, на меня свалилось приключений, за истекшие, последние сутки.
Устав как собака, за ближайшеё, последнее время, я дал Иримире указание, меня не беспокоить и смело продрых, почти что, до вечера, чем вероятней всего и спас себе жизнь.
Так как скоро наступившей ночью, спать мне совершенно не хотелось, я уже в конец заездил Ласну, которая после третьего раза, уже не столько стонала подомной, сколько хрипела. И теперь, под лунным, серебристым светом, тускло заливавшим собой всю комнату, через единственное
