в Ковент-Гардене, а уже через четыре года стал первым дизайнером шляп из Англии, кто работал с такими корифеями, как Жан-Поль Готье, Тьерри Мюглер и прочие, и прочие.
— Что ж ты так частишь, — вырвалось у Дарьи, — переводчика пожалей, да и Джонса в придачу!
— Надеюсь, я не быстро? — будто услышав Дарью, обратился ведущий к переводчику и продолжил чуть медленнее: — Шляпных дел мастер представлял свои коллекции по всему миру. Его шляпки — в постоянных экспозициях музея Виктории и Альберта в Лондоне, в парижском Лувре, в Бруклинском музее в Нью-Йорке, в Институте костюма в Киото, Япония, и так далее… А еще он выпускает галстуки — обратите внимание, один из них на мне, — солнечные очки, — Алекс вынул из нагрудного кармана очки и продемонстрировал публике, — и дамские сумочки. Недавно я купил своей девушке одну такую сумочку. Милая, ты где?
Где-то в середине зала взметнулась рука с сумочкой. Кто-то свистнул.
— Стивен, — Алекс взял под руку скромно улыбающегося дизайнера, — ну какая же ты звезда, если ты не звездишь?
В зале раздались смешки.
— Очень остроумно, — саркастично заметила Дарья и сделала пометку на листе бумаги, — а народу нравится!
— Стивен, это правда, что моду изобретают психи, мудрые ей следуют?
— Йес, йес. — Дизайнер приложил руку к сердцу.
— Итак, господа, прежде чем мы увидим новую коллекцию мистера Джонса, он готов ответить на любые ваши вопросы. Не упустите эту уникальную возможность. Микрофоны в зале. Итак, прошу. — Алекс отдал свой микрофон переводчику.
— Господин Джонс, в каких случаях категорически нельзя надевать шляпу? — спросил мужчина в черной шляпе.
— Когда вы идете в кино. А вообще, если серьезно, шляпы можно носить каждый день. Хотя большинство считает, что они пригодны лишь для того, чтобы греть уши, скрыть квадратную, круглую или лысую, как у меня, голову.
— А в постели она уместна? — раздался из середины зала женский голос, жеманный и томный. — И если да, то какая?
Вопрос вызвал взрыв хохота. У Дарьи зазвонил мобильный телефон Она остановила кассету.
— Алло, Кать, ты? Ну привет… Нет, не испуганный, а напряженный, прервала на самом интересном месте… Да, работаю. Где-где? В зверинце… Вот ты, например, знаешь, можно ли надевать шляпку, ложась в постель? — Дарья рассмеялась. — Вот и я пока не знаю. А хочешь узнать? Да я серьезно, это работа у меня такая… ну что… тогда слушай. — Она поднесла мобильник к динамику и нажала на «play».
— Лично я надеваю шапку потому, что мерзнет голова, — без тени юмора сказал Джонс. — Когда я только начинал карьеру, у меня было много волос, и я не мог примерять дамские шляпки. С годами их становилось меньше, тогда я взял и побрился наголо. Так удобнее для работы.
— Извините, господин Джонс, меньше всего я имела в виду вас, — хихикнув, прервала его обладательница жеманного голоса. — Я про девушек и женщин интересуюсь.
— О, на мой взгляд, это очень сексуально. Секси, секси, да!
Дарья нажала на паузу.
— Ну что, поняла теперь?.. Ты на Толике проверь, когда в следующий раз встречаться с ним будешь… Кстати, на днях зайду. Нет, не домой, в мастерскую. Да, за дракончиком. Ждет меня? Вот и хорошо. Ладно, все! Мне работать надо. Вечером созвонимся.
Дарья выключила телефон и чихнула. «Уж не простудилась ли я?» — озабоченно подумала она и, глотнув горячего чаю, продолжила просмотр.
— Мистер Джонс, вы делали шляпы для звезд кино, эстрады. Бой Джорджу, например. А кого вы не ошляпили? — Голос был молодой, звонкий.
— О, как здорово! Представьте, никто не спрашивал меня об этом. Браво! — Джонс попытался разглядеть в зале человека, задавшего вопрос, но софиты ослепляли его. — Я не ошляпил Дайану Росс, например. Знаете, у нее такая огромная копна волос. И потом однажды я услышал ее песню «Нельзя спешить, любовь, нужно подождать». Я был немного разочарован. Дело в том, что делать шляпу для конкретного человека непросто, это очень личное. За тридцать секунд вы должны стать другом для вашего клиента. С Дайаной Росс у нас не получилось. Ведь шляпа — не только головной убор, это выражение любви, симпатии, шарма. Старомодно немного, но именно это меня и подкупает.
— Нужно ли снимать шляпу перед дамой, если эта шляпа произведение искусства?
— Конечно да. Ведь так мало осталось формальных проявлений этикета. Это знак внимания. И женщины очень хорошо на это реагируют.
«Наш человек». — Дарья сделала очередную пометку.
— Мне нравятся шляпки, но они мне не идут. Кроме ушанки и кепи, ничего не ношу, — не без кокетства прошептала в микрофон хрупкая девушка с боа на плечах, подойдя к авансцене.
— Ключевой вопрос — как носить. Самая обычная шляпа заиграет, если вы ее наденете под неожиданным углом. Вы увидите, как изменится ваше лицо — уверяю вас, в лучшую сторону, проявится что-то новое, чего нельзя было разглядеть без шляпки.
— Сэр, у нас говорят «ну ты и шляпа!», когда что-то не удалось, или «дело в шляпе», когда все о’кей. А в английском языке есть что-нибудь подобное?
— «Держи под шляпой» — значит не распространяйся, не афишируй, держи в тайне. Во время войны было выражение «красная шляпа и без трусов». Так говорили про человека, который как бы не считался с общей бедой, появлялся на людях в экстравагантном головном уборе. Такого типа считали слегка аморальным.
— Уважаемые дамы и господа, — заговорил Алекс в микрофон Джонса, — я просто потрясен, нет, мы со Стивеном потрясены вашей активностью и любознательностью. Сколько блестящих вопросов! Молодцы! Поблагодарим и Мастера за его блестящие ответы.
В зале громко зааплодировали.
— Впереди у нас презентация новой коллекции Стивена, — объявил Алекс, — которую, я надеюсь, он сам и прокомментирует. Но прежде чем покинуть эту сцену, вопрос на посошок. Скажи-ка, Стивен, как, по-твоему, красота — это страшная сила?
— Любовь — самая страшная сила в мире. Я думаю, красота появляется от уверенности в себе, и иногда именно шляпка добавляет эту уверенность. В Англии, если женщина в шляпе, перед ней откроют дверь, к ней первой обратится продавец, обслужат вне очереди.
— А у нас про таких дамочек, которые без очереди норовят обслужиться, говорят: «Тоже мне интеллигентка! А еще шляпу надела!»
Выслушав перевод, Стивен Джонс улыбнулся.
* * *
Сидя перед пюпитром, Андрей разучивал новую тему. Саша на кухне терла топинамбур на салат. Для матери. Он хорошо ей помогал от давления. «Боль — как тихая виолончель, — вспомнилась ей строка из Волошина. — А ведь правда что-то такое есть». Доносящиеся из комнаты звуки внезапно стихли, и в проеме двери показался Андрей:
— Мать, когда есть
