стороны, сравнение с какой-то человеческой самкой было оскорбительным, но с другой стороны, крайне уважительный тон, которым мальчик говорил о неизвестной гоблину человечке, как бы подтверждал мастерство банкира в приумножении доходов.
— А вы продолжите управлять моим сейфом? — поинтересовался Бьёрн.
— Если мы с вами подпишем договор и определим размер моих комиссионных, — задумчиво проскрипел гоблин, побарабанив когтями по столу.
Бьёрн предвкушающе усмехнулся. Он не раз видел, как повариха миссис Гридди торговалась с поставщиками продуктов и ругалась со своими помощницами, чтобы не повышать никому зарплату. Бьёрну было интересно воспользоваться её любимыми уловками, в общении с ушлым коротышкой.
Через час глаза гоблина светились искренним удовольствием от жаркого торга, а на всех документах стояли подписи как банкира, так и мальчика. Да какого, к Барлогу, мальчика! Если закрыть глаза, слушая его звонкий голосок, то старому банкиру иногда слышалось, будто-бы это молодой гоблин отстаивает свою первую сделку перед опытным наставником. Клиент оказался дотошен и прижимист, выясняя все подробности и ругаясь за каждый кнат! Такой подход гоблин всемерно одобрял и поддерживал, делая точно так же.
— Спасибо вам за отличный урок! — совершенно искренне поклонился мальчик.
— Это моя жизнь, — довольно усмехнулся клыкастой улыбкой старый гоблин. — Банк отправит все необходимые све́дения об оплате и вашем магическом статусе в Хогвартс, мистер Вильямс. Вы бы хотели публично объявить о своём родстве с миссис Бэгшот? Дело в том, что, несмотря на некоторые сложности, быть как минимум полукровкой в нашем мире намного безопасней, чем считаться магглорожденным. Особенно в нынешние времена.
— Хорошо, — пожал плечами Бьёрн. — Не думаю, что мне так нужно подобное родство, но если в Англии этому придают настолько большое значение, то на ваше усмотрение, сэр?
— Вы всё равно не сможете выговорить моё имя, — оскалился коротышка. — Поэтому меня устроит любое уважительное обращение с вашей стороны. А коверкать своё имя в угоду человеческим возможностям, я не собираюсь.
В конце разговора старый гоблин выдал Магнуссону сквозной кошелёк и даже проводил к выходу из Гринготтса, чем немало удивил находившихся в общем зале магов и гоблинов. Старый банкир потом ещё долго сидел у себя в кабинете, мечтательно улыбался перебирал бумаги. Общение с мальчиком всколыхнуло славные воспоминания бурной молодости в обычно холодном и жестоком старике.
Попрощавшись, Бьёрн вышел на улицу и весело улыбнулся. Ещё в приюте он заметил за собой одно свойство. Его аура обладала каким-то особым очарованием. Чем больше была разница в возрасте, легче человек проникался к нему симпатией. Конечно, это могло привести и не к самым хорошим последствиям, если вспомнить покойного мистера Дэвиса и других извращенцев, но чаще Бьёрну везло. Злобная старшая повариха, которую много лет не могло поймать за руку руководство приюта, всегда подкармливала мальчика и учила жизни. Не менее противная кастелянша заставляла воспитательниц приносить Бьёрну свежее бельё, а сама поила его чаем с домашним вареньем.
Правда работала эта способность когда хотела, иначе бы Бьёрн постарался приглушать её там, где она только вредила. Если бы не домовой эльф, красивого белокурого мальчика, в нежном возрасте похожего на маленького ангелочка, давно бы продали какому-нибудь развратному сластолюбцу.
Но за почти восемь лет жизни в приюте Бьёрну несколько раз приходилось кардинально решать вопрос. Правда, раньше это случалось всегда за стенами школы-интерната. Просто мистер Дэвис его тогда слишком выбесил своими липкими взглядами и отвратительным поведением. А так… Кто-то из извращенцев попадал под машину, кого-то лягнула лошадь, а ещё один малопочтенный джентльмен, который каждые полгода покупал себе в приюте новую постельную игрушку, поскользнулся и разбил голову прямо у ворот. Дворника потом ещё ругали, за то, что недостаточно посыпа́л солью тротуар.
Под эти воспоминания Бьёрн дошагал до магазина волшебных палочек и потянул за тугую ручку двери. Раздался звон колокольчика, и мальчик очутился в полутёмном помещении перед стойкой. За ней терялись в сумраке полки с тысячами футляров для волшебных палочек. Внезапно позади него раздалось покашливание, и Магнуссон даже подпрыгнул, насколько неожиданно оно прозвучало в тишине.
— Здравствуйте, сэр, — Бьёрн настороженно посмотрел на седого мужчину со странными серебристыми глазами.
— Добрый день, — отозвался продавец и неторопливо вернулся за стойку. — Поступаешь в этом году в Хогвартс и пришёл за палочкой, малыш? — Внимательно посмотрел на него хозяин лавки.
— Да, сэр, — ответил мальчик. — Меня зовут Бьёрн Вильямс, я приютский. Поэтому можете не спрашивать, где мои родители или сопровождающий. Миссис Макгонагалл оставила меня в банке. Сказала, я сам во всём разберусь.
— Как это похоже на Минерву, — осуждающе покачал головой маг. — Меня зовут Гаррик Олливандер. Я хозяин лавки и продавец волшебных палочек, которые мой род делает на протяжении множества лет. Раз вы пришли за палочкой, молодой человек, то сейчас мы её найдём.
По мановению руки волшебника в воздух взлетела складная линейка и принялась со всех сторон обмерять удивлённого Бьёрна. На стойке появился пергамент, над которым, само собой, замелькало большое белое перо.
— Так, достаточно, — отозвал линейку Олливандер и весело посмотрел на мальчика. — Ну, давайте же начнём!
Он двинулся к ближайшей полке, выбрал несколько коробочек и вернулся. Затем начал бережно доставать палочки из каждой коробки и выкладывать их на стол перед Бьёрном.
— Попробуйте эту, мистер Вильямс. Виноградная лоза и сердечная жила дракона, двенадцать дюймов. Отличная палочка для магглорожденных волшебников.
Бьёрн с волнением взмахнул ей, ожидая чего-то чудесного, но из кончика вырвалось несколько искорок, а мальчику показалось, что он проталкивает свою магию через тоненькую трубочку.
— Не подходит! — Олливандер мгновенно выхватил палочку из его руки. — Попробуйте, вот эту. Боярышник и волос единорога, девять дюймов. Гибкая и хлёсткая. Именно то,
