Совершенно не помню, как я была избавлена от платья и обуви, как сама помогала ему освободиться от футболки и джинсовых шорт.
В сознании остаются лишь яркие фрагменты-вспышки, словно стоп-кадры самых ярких воспоминаний.
Вот мы перемещаемся в комнату, а тут он матерится, пытаясь извлечь из ящика презервативы.
При этом держит меня за талию, не отпуская от себя ни на полшага, а я в это время нагло исследую его тело, оглаживаю грудь, покрытую мягкими волосками, целую кадык, потом мужские соски, скольжу ладонью вниз по бл*дской дорожке, заставляя его вздрагивать от каждого своего действия.
Только часом позже я разгляжу, что его жилище — это обычная евро-двушка, причем в стадии незавершенного ремонта. Такая, знаете ли, квартирка, в которой кухня совмещена с гостиной, а где-то там предполагается, что еще есть спальня.
А пока… мы падаем на матрас, лежащий прямо на полу, застеленный обыкновенным хлопковым бельем насыщенно-синего цвета.
Федя снизу, я оказываюсь сверху.
— Давай, детка, — подбадривает он, протягивая мне шуршащий пакетик, пока я устраиваюсь на его бедрах.
Сам же берет мою грудь в свои ладони и сдавливает полушария, заставляя задохнуться от острого наслаждения.
Выгибаюсь, жадно хватая воздух и громко всхлипнув.
— Да, Ева, вот так. Охерительно просто, — жадно смакует по очереди розовые вершины.
Его руки скользят по моим ребрам, по бокам, опускаются ниже, сдавливая ягодицы.
Одна его ладонь проскальзывает мне между ног, растирая влагу. Чуткие пальцы находят безошибочно клитор и умело его стимулируют.
Шлепок по заднице стал неожиданным и оглушающе громким.
Черт! Не может быть!
Он это сделал! Не зря же предупреждал.
Почти не больно, скорее …так шокирующе и приятно.
У меня аж внизу живота все заискрило от необычных, но таких волнующих ощущений.
— Еще? — интересуется якобы невзначай.
Гаденыш. Видит же все прекрасно.
Склоняюсь ниже и трусь щекой об его бороду, вместо вразумительного ответа.
И снова чувствительный шлепок, теперь по второй ягодице.
— М-м, — вот, что он со мной делает?
Блин! Защита. С ней же надо что-то делать.
А у меня мозги, словно кисель сейчас.
Он, увидев мое состояние, резко приподнимается и садится на задницу, вырывая пакетик из моих рук, а потом быстро вскрывает его зубами.
Кладу руки на его плечи и наблюдаю из-под опущенных ресниц, как он раскатывает латекс, приподнимает меня за талию, усаживает на себя верхом.
Медленно дразнит, когда проводит головкой по мне внизу, задевая нужные точки.
Вздрагиваю, скуля, когда ощущаю тугое давление. Сжимаюсь и сразу же расслабляюсь, приняв его до упора.
— Ш-ш, — стискивает зубы Федечка, притормаживая и явно делая над собой усилие. Вопросительно заглядывает в мои глаза:
— Пипец, ты узкая! Не больно?
Мотаю отрицательно головой и осторожно выписываю восьмерку на его члене, давая тем самым отмашку на продолжение.
Прижимаюсь чувствительными сосками к его груди, обнимая сильнее.
Комната наполняется нашими стонами, неприличными звуками и шлепками. Сжимаю его талию своими коленями, находя для себя идеальный угол трения. Он придерживает мои ягодицы, поднимает и опускает, помогая мне не терять заданный темп.
Это… это, что-то фантастическое.
Хочется кричать, как мартовской кошке.
А мой бурильщик (хм, мой ли?), словно предугадывая наперед, находит мои губы, и я с одержимостью целую его в ответ, чтобы заглушить свои собственные вопли.
Однако, у него были совсем другие планы на этот счет.
Поцелуй он, к моему удивлению разрывает, берет меня за горло и придушивает, как раз ровно в тот момент, когда я начинаю пульсировать от удовольствия.
Мой оргазм был сокрушающим, я даже испугаться не успела. Федя кончил следом, отпустив мое горло, зато успев стиснуть всю меня в своих стальных объятиях так, что мне дышать стало нечем.
Лежу на нем, разхристанная или распятая. Мокрая, потная, красная, удовлетворенная. Случившееся надо переварить еще в полной мере.
— Не отрубайся, детка, — слышу его насмешливый голос, когда он поглаживает меня успокаивающе по спине. — Дай мне минут двадцать.
Серьезно? Это еще не все?!
* буллинг — травля
6. Завтрак подан, сэр«Лямур пердю*», — сказала я своему коту на следующее утро, когда бурильщик так и не объявился в нашем чате.
Гордость или гордыня? Сама тем грешна.
Можно было не обострять, проигнорировав его недовольство и просто написать: «Спокойной ночи, медвежонок. Не бузи».
Любаша так и делает, не замечая смены настроения очередного мэна в своей жизни.
Хорошо быть, «прелесть, какой дурочкой».
Однако, женской мудрости и хитросделанности во мне нет и в помине, как и опыта нормальных отношений.
Вот и сейчас рассвет наступил. Очарование ночи рассеялось, мужчина за спиной сопит в две дырочки, разместив тяжелую длань на моей талии, а я едва дремлю, не рискуя по-настоящему «отрубиться».
Казалось бы, после бурной ночной физкультуры, что мы провели с Федечкой, мне положено дрыхнуть без задних, а то и передних ног. Но, есть у меня такая дурная особенность организма — как бы я не выдохлась, морально или физически, но в первую проведенную ночь с мужчиной, я никогда не сплю.
Опять же бзик очередной. Еще не хватало, чтобы он любовался на мой храп.
Вот и остается держаться в сознании, периодически вскидывая голову, когда чувствую, что почти засыпаю. Опять же, линзы. Только рези в глазах мне не хватало по утру, если бы я в них заснула.
Часовой, блин, на посту.
С Ромочкой-плейбоем-первым и проявилась эта дурная привычка, благодаря чему я имела возможность смыться по-английски, не прощаясь, стоило тому угомониться в объятиях Морфея.
И сейчас я тоже всерьез обдумываю, а не поступить ли также?
Ну уж нет! Избитый шаблон любовного романа воплощать в жизнь я не буду. Жизнь — не роман, определенно. И мой герой-любовник на поиски вряд ли кинется, если уж из переписки исчез, не прощаясь.
Я, конечно, не рассчитываю особо на серьезные отношения, но и терять возможность на (что уж мелочиться?) качественный секс, пока не хочу.
Хочу, блин! Его руки, его губы, его член.
Как любовник, Федя, прямо то, что доктор прописал. Впечатлил, что называется. Аж три раза. Хотел еще, но тут уже я попросила пощады.
