Впрочем, какая мне разница?
— Ты зачем мне все время угрожаешь отшлепать? — спрашиваю ехидно, повернув голову в его сторону. — Думаешь, испугаюсь?
— Дурнушка бесстрашная, — неожиданно прихватывает меня за горло, заставив округлить глаза от удивления.
Адреналин в момент подскочил в крови, хотя настоящего страха я так и не почувствовала.
Никогда такого не было, и вот опять!
Ева: «Вахтовик, значит? Молодец».
Федор: «Че, молодец разве? По-моему, ничего такого».
Ева: «Я ж понимаю, что работа на Севере не сахар»
Федор: «если ты не знаешь, как ты понимать можешь, что не сахар такая работа?»
Федор: «Дурнушка ты, Ева»
Ева: «Э-э, сейчас обижусь».
Явно с «дурашкой» перепутал понятия, а я так и не поправила.
Федор: «это в шутливой форме. Не вздумай огорчаться»
Ева: «сам дурак, и квиты. И на вопрос так и не ответил, кем работаешь?»
Федор: «Бурильщик».
Надо возвращаться из чертогов своих извилин. Хватит туда-сюда мусолить нашу переписку, когда тут такое БДСМ намечается.
— Может, дурашка, все же, Медвежонок? — спрашиваю приглушенно, склонив голову на бок по мере возможности.
— Пи*дец, еще какая дурашка! — соглашается он, качая головой. — Кто бы мог подумать! Почему медвежонок-то? — ослабляет хватку, хмыкая.
Сейчас он просто поглаживает меня пальцами по яремной вене, почти нежно.
— Бурильщик-бурый-медвежонок, — выкладываю весь свой ассоциативный ряд, прихватывая большой палец мужчины губами, когда он приближает его к моему рту, а потом всасываю.
Довольно смелое действие, как по мне. Сама себя поражаю. Но! Раз решила…
Оторва, так оторва.
В голове бурлит кровь, словно я пьяная без вина. Отсюда, наверно, эта безбашенная смелость.
Все, я окончательно определилась, и пошла на сделку со своей совестью. Никаких иллюзий не питаю! Перспектива на долгосрочную дружбу организмов мне не светит. Так что… Долой девиз: «Янитакая»!!!
Пора взять, что предлагают и насладиться этим сполна.
Как напутствовала сегодня Любаша: «титилёсы взбодри, Евка, и все пучком будет».
Зрачки Федора расширяются, перекрывая зеленую радужку. Ну, кто бы сомневался.
В моих глазах, возможно, пляшут черти, когда я смело заглядываю под козырек его бейсболки.
— Играешь с огнем, детка, — вдавливает палец вглубь моего рта. — Получишь ведь по жопе.
Мамочки.
Прикусываю, чтобы не увлекался. Одновременно отпускаю руку на его ширинку, слегка сжимая ладошкой внушительную выпуклость.
— Твою ж, тебя! — с шипением рычит он, отдергивая свою руку от моего лица, пока я его тру вверх-вниз.
Разворачивает свою кепку козырьком назад и склоняется ко мне максимально близко.
— Затрахаю, — обещает проникновенным шепотом на ухо, при этом собирая мои волосы в свой кулак.
— М-м-м, — смеюсь я, откинув голову. — Пока одни угрозы, бурильщик. Пора уже демонстрировать… бур в действии.
О-о, а это уже на грани фола, Ев.
Пошлятина какая! По-моему, я слегка переборщила.
— Опять сомнения? Не беси меня, Ева, — прикусывает меня за шею.
Вторая рука мужчины смело инспектирует мои вторые «девяносто», неотвратимо подбираясь к… промежности.
Шиплю, сводя вместе бедра, не давая его конечности хода.
— Ничесе, завелась. Мокрая уже, да? — юродствует, щекоча своей бородкой мою кожу. — Пошли уже, если не хочешь, чтобы я тебя здесь разложил.
Хватаю ртом воздух, не успев ничего ответить, а он уже стремительно вылетает из авто, обегая свою машину.
Вот же, хам, нахал самоуверенный! Совсем распоясался.
Того и гляди, как расплющит мужичка от собственной значимости.
— Ну, веди в свою берлогу, медвежоночек, — благосклонно подаю свою руку, чтобы с его помощью выбраться из автомобиля.
Ноги ватные, и голова кружится. Немного штормит от возбуждения.
Слегка кривлюсь, ощутив дискомфорт от промокшего белья.
Стоило мне только качнуться в сторону, как Федя поймал меня одним ловким движением и прижал к своему крепкому телу.
— Аккуратнее. Ты точно ничего не принимала?
— Когда бы я успела? — фыркаю. — Это все голод.
Догадайся, какой?
Недотрах — дело печальное. Ишь, как меня повело.
Федя ничего не ответил. Просто придерживая меня за плечи, быстро повел в сторону подъезда. Я бы сказала, целеустремленно даже.
Щелчок кодового замка, непонятный лабиринт коридоров современной застройки.
Мое сознание, как в тумане.
Резко тормозим, что я впечатываюсь в его плечо.
Ауч!
Он притопывает ногой в ожидании лифта. Наконец, механизм прибыл на место, и распахнул для нас свои двери.
Входим.
В кабинке он разворачивает меня к себе, прихватывает рукой затылок и впечатывается в мои губы. Нагло шарит своим юрким языком во рту, поглощает, лишая дыхания.
— М-м, — стону я, ответно окунувшись в тепло его рта.
Целуется он очешуительно. Тут любая снежная баба растает, не то, что я.
Моя рука ползет по его животу, но не успевает совершить что-то более дерзкое, как звуковой сигнал сообщает о нашем прибытии.
Очередной резкий рывок.
— Блять! — ругается бурильщик, копаясь с ключами и замком.
Открыть дверь в квартиру у него получается не с первого раза.
— Т-с, — обнимаю его со спины и целую в шею.
— Подожди, детка. Сейчас все будет, — обещает он, справляясь с замками.
— Ой! — восклицаю я, когда он подхватывает меня за попу, заставляя обвить ногами свою талию, а потом вносит в темный коридор своего логова.
Сзади хлопает дверь, отсекая нас от остального мира.
— Вот, а ты сомневалась, — резюмирует Федя, опуская на ноги и прижимая к стенке, ощутимо дав мне возможность оценить его возбуждение у своего живота.
— Ручки целовать будешь? — подначиваю, напоминая.
— И даже ножки, — обещает он.
Опускаю руки на мужскую задницу, давлю ладошками, создавая еще более тесный контакт наших тел.
Очередной крышесносный поцелуй, который доводит меня почти до отключки сознания. Жадно лижем друг другу губы, посасываем мягкие половинки, тремся языками.
