Но сначала ее ждало последнее задание.
Пока ветер и дождь гремели дверью, Нилла вытащила баночку среди других склянок и пакетиков припасов из буфета, стоящих на полочке. Она подняла крышку. Едкий запах обжигал ноздри, и ей пришлось быстро отвернуться. Как только первая волна запаха прошла, она заглянула внутрь.
Сладких Снов осталось всего две дозы.
— Глупо, — шепнула Нилла. Она часто говорила маме, что считала Сладкие Сны самым глупым ядом. Что хорошего в отраве, требующей для работы поцелуй?
Но мама улыбалась и говорила, что для леди это было ужасно полезно. Поцелуи спасали ее, когда она уходила ночью воровать.
Нилла вздохнула, закатила глаза. Виверна сидела под потолком, ее живот был полным, она следила за девушкой сонными полуприкрытыми глазами.
Нилла с сожалением покачала головой.
— Было бы проще, если бы я могла добавить это ему в кашу утром и покончить с этим.
Виверна сделала отрыжку. Это был умный ответ от виверны.
— Гадкий червяк, — буркнула Нилла и принесла баночку на стол. Она опустила ее там и села. Пару мгновений она просто сидела и смотрела на баночку, ладонь гладила неровную поверхность стола. А потом она вдруг полезла внутрь нового платья. Ее пальцы нашли изящную золотую цепочку, и она вытащила кулон.
Она замешкалась. Может, идея была плохой. Ощущалось… как вторжение. Если послание внутри и светлые волосы, сплетенные с черными, были даны магом Сильвери этой загадочной леди, имела ли она право забирать это? И использовать для своей цели?
— Не важно, — прошептала Нилла. — Нельзя терять шанс. У тебя осталось всего две дозы. Нужно держать это при себе, и когда подвернется шанс…
Она открыла медальон. Она уже вытащила косичку и оставила в трюмо леди в поместье. Теперь она кончиком пальца подцепила две дозы Сладких Снов и намазала на медальон. Было немного грязно, но подошло идеально.
Закрыв медальон, Нилла отпустила его, и он скрылся под воротником платья. Он был холодным на ее сердце. Она прижала ладонь к груди, вдавливая медальон в кожу, пытаясь быстрее его согреть. Но холод не пропадал.
Может, ей не стоило использовать это. Может, она найдет другой способ принести Розовую книгу Гаспару. Может,…
— Может, ты дура, — прорычала она и быстро закрыла пустую баночку, вернула ее на полку к другим припасам.
Гром зловеще звучал сверху, но буря уже утихала. Дождь лился уверенным ритмом, бил по ставням. Вода стекала из трещин в стенах, собиралась в лужицы на полу, но Нилла решила разобраться с этим завтра.
Она стала снимать сиреневое платье, осторожно повесила его на спинку стула. А потом укуталась в тонкое одеяло, забралась в кровать в нише на груду шкур. Виверна спустилась с балки и проковыляла к ней. Опустив голову на шкуры, виверна посмотрела на нее, урча.
— Нет, — прорычала Нилла, вытащила край одеяла из-под головы виверны, а потом свернулась калачиком спиной к зверьку и огню, смотрела на узор трещин и выбоин в каменной стене в дюймах от ее лица.
Ее рот двигался, тихо формируя слова, которые она не осмеливалась говорить громко:
— Что-то есть…
Конечно, это ничего не значило. Она не ожидала, что улучшит свой потенциал и сможет использовать настоящую магию. Она была воровкой. Она никогда не была чем-то другим, как бы ни желала и ни пыталась.
Она повернулась и уткнулась головой в шкуры, пытаясь уснуть. Огонь угас, в комнате стало темно. Дождь все стучал, и этот звук в комнате звучал как хор капель. Что-то теплое и чешуйчатое забралось в ее кровать, свернулось за ее ногами и храпело.
А она все еще лежала.
Нилла думала о Сильвери высоко в его комнате в башне. Он, склонившись над столом, оберегал ее сон от Девы Шипов, усиливая свое медленно рассыпающееся заклинание оков.
Нилла сжалась сильнее, стараясь не побеспокоить виверну, которая дрогнула и хлопнула крылом.
А потом она вдруг отбросила одеяло и села. Виверна перекатилась на живот, спина была неестественно изогнута, зверек продолжал храпеть. Но Нилла смотрела из ниши на темную комнату. В камине было слабое красное сияние, но тонкий луч лунного света проникал в одно из высоких окон.
Свет луны? Странно. Когда закончился дождь? Разве вышла луна?
Она выбралась из ниши и медленно пересекла комнату. Она знала это место достаточно, чтобы двигаться в темноте. Ее босые ноги не издавали ни звука, пока она осторожно шагала, подбираясь к двери. Яркий свет луны мерцал в трещинах, и неподалеку было слышно шелест океана.
Она прошла к двери. Замерла. Склонившись, Нилла прижалась ухом к двери. Ее дыхание замерло, она стиснула зубы и поджала губы.
Ничего. Только океан и ветер.
Не было скрипа лоз, шороха шипов. Не шелестели нежные лепестки на ветру.
Но Нилла стояла дольше, чем стоило.
А потом она медленно выдохнула и шепнула:
— Я знаю, что ты там.
Да-а-а-а…
Ее глаза распахнулись.
Нилла закашлялась, приподнялась на локте, задев вес за коленями. Виверна зарычала, острые когти опустились на ее бедро в предупреждении. Нилла не могла реагировать. Она смотрела на стену, озаренную сиянием угасающего огня, ее сердце колотилось в груди.
Она оглянулась на комнату.
Дверь была закрыта.
Было темно и тихо, только стучал дождь. Свет луны не проникал в окна. Буря еще не прошла.
— Сон, — прошептала Нилла. — Просто сон.
Она повернулась к двери, подняла одеяло до плеч, уткнула под подбородком. Виверна вытянулась, ворча, уродливая морда была близко к сердцу Ниллы. Виверна моргнула и показала зубы в неубедительном шипении.
Нилла обвила существо рукой и притянула его ближе, игнорируя дискомфорт чешуи и узловатых конечностей. Когда она уснула, ее убаюкали сопение виверны и стук дождя по камню.
* * *
Она сидела на его кровати. За ним.
Соран склонился над открытой книгой заклинаний. Он уже несколько часов читал заклинание. Ночь потемнела вокруг него. Его свеча наполовину сгорела, воск собрался лужей в деревянной чаше. Свет сиял в его глазах.
Но он видел не свет свечи. Это был свет горящих слов, пылающей магии, пляшущей в воздухе перед его глазами.
Он сотни раз читал это заклинание, вызывал эту магию, но проще не становилось. Сложность требовала огромных усилий. Хоть окна были открыты вокруг него, хоть ледяной воздух и дождь лились со всех сторон, пот покрывал Сорана с головы до пят. Час назад он сбросил тяжелую мантию и ослабил шнурки рубашки. Волосы прилипли к его лбу, и он старался не давать каплям пота падать на страницы и портить ценный текст.
Буря бушевала часами. Наконец, гром отступил, оставив тихий стук дождя. Только тогда Соран ощутил перемену в атмосфере.
