душу, Дэйн осмотрел комнатку в библиотеке и каждый предмет в ней.
На обороте портрета была лишь дата, без имени. Если верить словам дракона, тот тогда был еще человеком. Но больше никакой информации. Совершенно неясно, кем эта девушка приходилась хозяину замка. Сестрой? Любимой? Прокляла ли она его? Портрет предательски молчал, не давая ответов.
Когда все свечи почти догорели, а небо за окном стало светлеть, Дэйн сдался. В библиотеке не было ничего полезного. Нужно было найти способ действовать иначе.
Уже уходя, Дэйн бросил взгляд на стопку книг, что для него собрал дракон. Это не были книги о магии, просто истории, и Дэйн не собирался всерьез их читать.
Но, сам не зная почему, забрал их с собой.
Следующие два дня дракон не появлялся. Не исчез совсем — в столовой всегда была еда. То тут, то там Дэйн замечал приложенную драконом руку, всегда ощущал присутствие его где-то неподалеку. Но самого хозяина не было видно, словно тот был духом, заточенным в замке. Что, судя по всему, было недалеко от правды.
Дэйн невообразимо злился. Обыскал замок еще раз, внимательно осмотрел все портреты в северном крыле, стараясь держаться подальше от горы чужих платьев, от которой до сих пор пробивал озноб.
Однако теперь, глядя на нее, Дэйн больше не ужасался дракону, а скорее проникался к нему жалостью.
Пытался представить, что мог чувствовать, окажись на его месте. Быть проклятым, убивать, против воли, не имея возможности сбежать и даже умереть.
«Я пытался, — звенел в голове, пропитанный отчаянием, голос дракона, — поверь, я пытался много раз…»
Дэйну стало дурно. За что бы его не прокляли, такой участи он не заслужил.
Оставшись ни с чем и в северном крыле, Дэйн вспомнил о красных цветах, поцелуе смерти.
«Может быть, — размышлял Дэйн, доедая оставленные драконом булочки в столовой — лишь эти цветы смогут его убить? Если таких цветов нигде больше нет, если считается, что они пропитаны магией, может в этом секрет?»
Дэйн отмахнулся от мысли, что дракон наверняка попробовал и это.
«Может быть, — убеждал он себя, — весь смысл в том, чтобы кто-то спустился и достал их ему? Неспроста нужен кто-то еще? Может дракон и сам этого не знает».
Дэйн даже припоминал такую сказку. И в который раз корил себя, что не изучал их подробнее, вообще не потрудился узнать больше о драконах. Все, что его интересовало — выяснить как можно больше приемов, чтобы убить чудовище.
Но где-то же в этом должно было быть место подвигу? Что-то должно было быть такое, чтобы снять проклятие?
Дэйн сомневался, на каждый аргумент за, находился аргумент против. Пока Дэйн не уперся в самый последний и простой, который поставил в его сомнениях точку — других вариантов у него не было.
Одевшись как можно удобнее, и впервые оставив кинжал, Дэйн отправился к скале.
Еще в прошлой прогулке на лодке Дэйн приметил путь, по которому сможет туда добраться. Но не снизу, а сверху утеса. С лодки идея казалась ему хорошей, но сейчас, глядя на то, как волны остервенело бились внизу о камни, Дэйн сомневался в своей затее.
И все же полез вниз.
Ветер, относительно спокойный на поверхности скалы, здесь, словно жадный ребенок, охраняющий свою игрушку, старался сбросить парня со скалы, не давая добраться до цветов. Словно говорил: «Только я могу нежно касаться их бутонов, убирайся чужак!»
Дэйн продолжал спускаться и с каждым движением думал, о том, какой же он идиот.
Глянув на оставшиеся расстояние, он на несколько мгновений замер, прижимаясь к скале. Страх словно взял контроль над телом и не давал рукам и ногам двигаться.
Один неверный шаг, и он умрет.
«Ты в любом случае умрешь, — напомнил себе Дэйн, — так что двигайся, давай!»
Дэйн не представлял, как полезет обратно, но обещал себе, что, если вернется, больше никогда никого не назовет трусом, особенно сестру. Этот сковывающий ужас, животный, первобытный не давал шевелиться, а ветер, насмехался и улюлюкал такими сильными порывами, что начинала кружиться голова.
Дэйн вскинул взгляд наверх. Нужно было вернуться, пока оставались еще хоть какие-то силы.
Дэйн вспомнил сломленную фигуру дракона, когда тот сидел в столовой в их первый ужин. Вспомнил, каким тот был в библиотеке.
«Если ты сейчас сдашься, — строго сказал себе Дэйн, — он продолжит страдать».
Эта мысль отогнала страх. Если Дэйн хотел быть героем, он должен быть им сейчас. Конечности возвращали подвижность постепенно, руки вспотели так сильно, что норовили соскользнуть, а мелкие камешки, выпадавшие из-под ног, словно звали за собой, чтобы разбиться о торчащие скалы.
Когда Дэйн добрался до выступа, где росли цветы, то едва не сорвался от пьянящей радости. Он наклонился, и правой рукой смело дернул сразу три цветка. В эту же секунду он вскрикнул от обжигающей боли и едва не сорвался. Цветы полетели вниз.
— Что б вас! — выругался он, посмотрев на руку. По всей ладони вздулись крупные волдыри. Дэйн неаккуратно дернул край рубашки, с трудом оторвав кусок, обмотал ладонь, и сорвал еще три цветка. Даже через ткань он чувствовал жжение, но поспешил сунуть их в карман штанов, надеясь, что успеет так добраться наверх. Едва коснувшись камня поврежденной рукой, он зашипел. Кисть не сжималась.
— Проклятье!
Рука, которой он держался за выступ, заныла от перенапряжения и боли. Дэйн вот-вот был готов сорваться.
— Что ты там делаешь?! — раздалось сверху.
Дэйн разозлился и посмотрел наверх. Только страдальца ящера здесь не хватало.
— Снимаю проклятие! — ветер подхватил слова, и унес, и Дэйн не знал, услышал ли его дракон.
Тонкая фигура наверху казалось такой маленькой, что уничтожала всякую надежду добраться туда. Не смотри вниз, часто говорили ему, но никто не предупреждал, что смотреть наверх порой еще страшнее.
Дэйн снова попытался ухватиться поврежденной рукой. Кисть жгло, но сквозь боль ее удалось согнуть вокруг камня. Дэйн снова посмотрел наверх, но дракона там уже не было.
Дэйн вдруг почувствовал, что даже если сорвется, не хотел бы умирать в одиночестве.
Дэйн сделал рывок наверх, и в эту же секунду, поврежденная рука разжалась от резкой острой боли. Он почувствовал, как летит вниз, и почти сразу, что-то тяжелое с силой толкнуло его в спину и вжало в скалу.
Едва повернув голову, Дэйн услышал уже знакомое хлопанье кожистых крыльев. Дракон прижимал его когтистой лапой к скале, не давая упасть.
Раздался оглушающий рык. Дэйн с трудом мог определить, что от него хотят, но понял, что, если дракон еще не унес его отсюда, значит, не
