купола. Здесь слабо пахло сухой травой и старым, потрескавшимся от времени деревом — алтарь был со всех сторон обложен охапками засохших цветов и почему-то вдруг напомнил ей древнюю, давно заброшенную могилу с величественным надгробием.
Девушка обошла зал по периметру, потрогала деревянные фигуры львов, грифонов и медведей, заглянула под скамейки и внимательно осмотрела алтарь: вроде бы ничего подозрительного не было, самая обыкновенная церковь — но никуда не уходило сильное ощущение того, что именно здесь внутри спрятана какая-то информация, разгадка, ключ. Диверсантка еще раз глянула на постамент статуи, весь утопавший в сухих, остро пахнущих сеном цветах — и вдруг начала быстро отбрасывать венки в разные стороны, освобождая вырезанное из цельного куска драгоценного черного мрамора основание: постамент оказался украшенным скрытой под охапками растений малахитовой драконьей головой. Присев на корточки, девушка ощупала ее со всех сторон, потом вложила большие пальцы в отверстия на месте глаз, нашарила внутри два подозрительно одинаковых на ощупь круглых предмета — и надавила их оба одновременно.
Внутри пьедестала что-то пронзительно заскрипело, и вся конструкция начала медленно поворачиваться, отъезжая куда-то в сторону — Диверсантка мгновенно отскочила назад, к стене, и прицелилась в открывавшуюся из-под алтаря дыру из лука, одновременно пытаясь следить за входом в церковь.
Прошло, наверное, не меньше пяти минут, прежде чем скрытый механизм остановился, открыв ее взору что-то вроде потайного входа в церковное подземелье; скрип прекратился, и снова наступила тишина: из-под разверстой в полу дыры не доносилось ни звука. Девушка осторожно приблизилась и заглянула внутрь: вниз вели потертые каменные ступени, проход был слабо освещен слегка мерцающим светом, брезжившим откуда-то из-под земли. На нее пахнуло зябкой сыростью и плесенью, словно из огромного старого колодца; не медля ни минуты, Диверсантка начала спускаться вниз, одной рукой придерживаясь за шершавую стену.
Подземелье оказалось совсем неглубоким — пара минут, и она оказалась внизу, в небольшом помещении с одной-единственной неплотно прикрытой деревянной дверью, совсем почерневшей от старости. И за этой дверью девушка увидела то, что поразило ее до глубины души: в просторном зале с низким сводчатым потолком лежали прямо на холодном каменном полу десятки людей вперемешку со своими собаками — определенно, жители этой деревни.
Радужный Грот
В зале стоял полумрак: перламутровые стены грота слабо поблескивали, преимущественно в мрачных тонах. Сегодня здесь преобладали темные оттенки красного и фиолетового, что еще больше подчеркивало угрюмое настроение немногих собравшихся.
— Похоже, он и сегодня не появится, — устало проговорил Канус, поднимаясь из-за стола. — Ума не приложу, что такое могло произойти… неужели Вирд лишился своего кристалла? — Старик подошел к обитому красным бархатом дивану, на котором в расслабленной позе возлежала Росса — точнее, ее полупрозрачный, слегка расплывчатый образ.
— Ты же сейчас спишь, не так ли? — Канус оперся на посох, разглядывая девушку.
— Сплю, еще как, — улыбнулась Росса, — в мягчайшей постели, между прочим. Мне начинает здесь нравиться, знаешь? Обстановочка не хуже, чем у меня дома — а какие тут пиршества закатывают!
— Кто бы сомневался, — хмыкнула сидящая напротив нее в кресле Виола. Она выглядела точно так же, как и Росса: расплывчато и полупрозрачно. Сквозь тонкую фигурку девушки просвечивала вышитая лилиями обивка сиденья. — Ты-то себя не обидишь, не то что я. Эх, хорошо бы сейчас в постели поспать, но что уж там…
— Странно, очень странно, — продолжал старик, покачивая головой. — Ваши кристаллы работают отлично — я не пойму, что же мешает Вирду?..
Рыжеволосая девушка томно потянулась.
— Канус, да не беспокойся ты так. Мы же все знаем, какой он. Увлекся чем-нибудь и не считает нужным ставить нас в известность. Он, если хочешь знать, с самого начала был уверен, что справится один. Ну хочешь, я попробую перейти на Зеленую? Узнаю, что там происходит?
— Как это ты собираешься узнать? — недоверчиво спросила Виола.
— Ну как, поспрашиваю в храмах: где, мол, сошедшая с небес реинкарнация Дракона?! — расхохоталась Росса. — Это же мы с тобой инкогнито, а Вирд-то во всем великолепии заявился.
— Ничего здесь не вижу смешного, — возмутилась Виола, — может, его и в живых уже нет, а тебе все хиханьки.
— Не говори так! — сразу посерьезнела девушка. — Не надо об этом, ладно? Я же говорю, могу перейти, посмотреть. А, Канус?
Старик снова покачал головой.
— Нет, Росса, тебе сейчас уходить нельзя. Пусть лучше Челеста или Марона кого-нибудь организуют, узнать что и как. Пойду поговорю с ними, — он повернулся и зашаркал в другой конец залы, где обе женщины расположились возле уютно потрескивающего камина.
— Ну ладно тебе, Ви, прекрати дуться, — примирительно протянула Росса. — Расскажи-ка мне лучше про свои приключения. Что-нибудь уже удалось выяснить? И где же это ты сейчас спишь, если не в постели? Я хочу знать все подробности! — и девушка обезоруживающе улыбнулась подруге.
Глава 6. Охотник. Оранжевая территория
Он все-таки добрался. Добрался после изнурительного, отнявшего почти все силы марш-броска, длившегося по его субъективным ощущениям не менее трех часов (время в этом муторно-оранжевом мире определить было решительно невозможно). У него почти закончилась вода и уже начали подгибаться ноги — как вдруг, буквально из ничего, перед глазами выросла трепещущая серая пелена, массивная стена тумана, разрезавшая пространство пустыни сверху донизу. Только что он миновал паучьи скалы, обошел очередное скопление каменных сфер, двигаясь практически наугад — и никакого тумана не было и в помине, а тут вдруг на тебе: вырос, словно из-под земли.
От неожиданности Охотник даже сделал несколько шагов назад, но серая пелена не двинулась с места. Теперь она простиралась, насколько хватало взгляда, от края до края пустыни: величественная граница мира, неподвижная и веющая такой желанной сейчас прохладой. Ржавая пустыня словно бы внезапно обрывалась в никуда, ощущение было такое, как будто бы он стоял в буквальном смысле слова на краю света — хотя, если подумать, то так ведь оно и было.
Устало опустившись на обжигающий песок, Охотник глотнул воды из полупустой фляги, вытер со лба пот и развязал тесемки рюкзака. Там, аккуратно обернутые в плотный пергамент, у него хранились несколько вырезанных из кости фигурок, каждая из которых была раскрашена двумя разными цветами. Немного покопавшись в пакете, Охотник вытащил то, что искал: миниатюрного серого крокодила с ярко-оранжевой головой. Машинально поглаживая бугорчатую спину костяной рептилии большим пальцем, он на минуту задумался: каждый из его прошлых переходов постоянно требовал определенной психологической самоподготовки, своего рода медитации… но в этих условиях у него на это не было ни времени, ни сил. Так что в
