абсолютная темнота, она даже не смогла различить лестницу. Покопавшись в чулане, девушка обнаружила факел (обмазанную какой-то клейкой массой и обмотанную паклей сучковатую дубинку), запалила его с пятой попытки и медленно, стараясь не скрипеть ступеньками, спустилась вниз.
В просторном подполе пахло сырой землей, солеными огурцами из расставленных в несколько рядов вдоль стен бочек — и вонью от ее чадившего и стрелявшего во все стороны искрами факела. Одна стена была полностью занавешена светлым куском холста, грубо размалеванным какими-то необычными знаками. Заинтересовавшись, девушка подошла поближе и попыталась рассмотреть непонятные каракули в свете факела, но ничего разобрать так и не смогла. Она даже не была уверена в том, письмена ли это, картинки или просто результат чьей-то неудачной попытки покрасить полотно.
Разочаровавшись, девушка уже собралась подниматься наверх, как вдруг ее факел неожиданно выстрелил целым протуберанцем огня в сторону холста, который сразу же вспыхнул ярким пламенем. Диверсантка мгновенно отдернула горящую палку в сторону, бросила ее на земляной пол и схватила валявшийся у бочки старый плащ, попытавшись сбить им огонь, но было уже поздно: полотно вовсю полыхало, громко потрескивая и распространяя неприятный запах горящей краски. В погребе сразу же стало настолько светло, что по углам бросились во все стороны полчища тараканов и пара жирных крыс, которых девушка до сих пор здесь вообще не замечала.
Диверсантка попятилась назад, в растерянности волоча по полу тлеющий плащ и лихорадочно пытаясь сообразить, как бы уберечь дом от пожара: в голову ей ничего, кроме как «убегать отсюда со всех ног», не приходило — но через пять минут все уже было кончено. Холст догорел настолько быстро, что больше ничего так и не успело заняться: ни ближайшие к нему бочки, ни даже стоявшая неподалеку длинная деревянная скамья. Хлопья сажи медленно облетали со стены, словно причудливые осенние листья, открывая глазам Диверсантки удивительное зрелище: четвертая стена подвала была не дощатая, а каменная, и в нее кто-то вделал массивную чугунную дверь, всем своим видом резко выделяющуюся на фоне убогой обстановки деревянного домика.
Девушка подошла к стене, провела рукой по сыроватой, шершавой поверхности камня, потрогала дверь, потянула заменявшее ручку тяжелое металлическое кольцо: открыть ей, конечно же, не удалось — тяжелая дверь сидела в проеме, как влитая. Тщательно осветив факелом каждый дюйм чугунной поверхности, Диверсантке удалось обнаружить выбитые в левом нижнем углу, на уровне ее колен буквы — точнее, это опять были совершенно непонятные ей знаки, но в этот раз довольно-таки правильной формы, симметричные и похожие на буквы незнакомого алфавита. Девушка покопалась в своем рюкзаке, вытащила откуда-то с самого дна, из-под завернутых в листья кусков жареного мяса, огрызок карандаша и, за неимением другой бумаги, тщательно перерисовала все двенадцать символов на обратную сторону своей карты. Несколько дальнейших попыток открыть дверь — путем нажатия в разных подозрительных на ощупь местах, поворачивания туда-сюда кольца и поисков замочной скважины — успеха не принесли, и Диверсантка решила выбираться из этого странного дома. Когда-нибудь она сюда еще вернется и обязательно выяснит, что это за дверь такая; но в данный момент у нее была куда более важная цель.
Поднявшись наверх, она обнаружила, что гроза почти прошла: снаружи снова стало светлее, дождь утихал, и громовые раскаты доносились уже откуда-то издалека. Девушка затушила факел, засунула его обратно в сундук и снова закидала крышку подпола тряпками: вряд ли ей удалось скрыть следы своего пребывания здесь, учитывая сгоревшую холстину, — но, с другой стороны, еще неизвестно, вернутся ли хозяева вообще домой или уже нет.
Осторожно выскользнув из дома, она прикрыла за собой дверь, снова достала из-за плеча маленький лук и двинулась, уже не скрываясь, по направлению к церкви. Дождь превратил главную улицу в поток размытой глины, поэтому девушка шла вдоль нее прямо по мокрой высокой траве, густо растущей перед домами.
Кое-где во дворах она заметила животных: несколько овец, пару привязанных в стойлах лошадей и разнообразную домашнюю птицу. Вот собак здесь почему-то не было, пришло в голову Диверсантке — иначе эта давящая тишина давно бы была нарушена — хотя она и недолюбливала собак, но полное их отсутствие в маленькой приграничной деревне тоже казалось странным. Миновав еще несколько похожих друг на друга молчаливо-пустых дома, девушка вышла на главную деревенскую площадь (если участок земли размером примерно двадцать на двадцать ярдов можно было назвать площадью): с одной стороны на нее выходила небольшая каменная церковь, с другой — солидного вида двухэтажное здание: судя по вывеске, гостиница. В центре площади возвышался грубо сколоченный из разномастных досок помост, украшенный бумажными флажками, рядом с ним виднелся колодец, облицованный блестящим зеленым камнем. Картину довершала валявшаяся в грязи толстенная свинья, около которой копошился целый выводок поросят.
Животное неодобрительно покосилось на девушку и утробно хрюкнуло, засучив задними ногами и разбрызгивая грязь во все стороны: та обошла свинью по широкой дуге и заглянула в окно гостиницы — внутри никого, свет не горел; на столах огарки свечей, миски, кувшины и бутылки. Девушка не стала заходить внутрь, а направилась прямо к церкви: предчувствие подсказывало ей, что если где-нибудь в этой деревне и можно найти людей, или хотя бы следы их присутствия — то именно там.
Предвидение посещало Диверсантку не так уж часто, вообще-то она всегда предпочитала действовать наверняка, всё тщательно обдумав и взвесив все возможные последствия своих действий… но если уж оно появлялось, то почти никогда ее не обманывало. Кроме того, она почти не умела предчувствовать хорошее, зато неприятности ощущала безошибочно: вот и сейчас в ней росло и укреплялось ощущение того, что в деревне случилось что-то очень странное и неприятное. А чтобы узнать об этом больше, ей обязательно нужно было зайти в деревенскую церковь.
Высокая двустворчатая дверь оказалась заперта, что несколько удивило девушку, но не явилось для нее препятствием: здесь-то была замочная скважина — а, значит, и возможность войти. Покопавшись в рюкзаке, она вытащила связку отмычек, попробовала одну, другую и остановилась на третьей, потолще и подлиннее. Через несколько минут привычной работы в замке щелкнуло и створки бесшумно растворились; девушка спрятала отмычки обратно и осторожно вошла внутрь, напряженная и готовая ко всему.
В церкви было темно и точно так же тихо, как и везде в этой деревне. Длинные ряды скамей, резные фигуры священных животных по стенам и выложенный красивой узорчатой плиткой алтарь Зеленого Дракона: огромное изваяние божества покоилось на постаменте высотой около семи футов, раскинув могучие крылья и доставая украшенной изумрудной короной головой почти до самого
