с ноги на ногу.
— Кого-то ждете, адептка? — хриплый голос разрезает тишину, и я нервно подпрыгиваю от неожиданности.
Твою же налево!
— Магистр Эль Харрион! — восклицаю с облегчением. Но если я надеялась на помилование, то очень зря.
В глазах Тейрана вижу гнев и приговор.
— Я жду ответа, Ариана. В ожидании кого вы здесь околачиваетесь? — цедит слова сквозь плотно сжатые зубы. Он зол? Но почему?
— Никого, — отвечаю почти уверенно, но глаза предательски отвожу в сторону, молясь, чтобы Арчибальд не появился в самый неподходящий момент.
— Ложь! — яростный окрик заставляет вздрогнуть не только меня, но и стены коридора. Боже! Этот невозможный магистр просто пороховая бочка!
— Я забыла… кое-что, важное, в аудитории… — жалко лепечу, сама понимая, что такая отговорка вряд ли устроит взбешённого Тейрана.
Верно, беды мне не миновать. Зря я ввязалась в эту авантюру, но спасение приходит, откуда не ждёшь. В тёмном пустынном коридоре раздаются гулкие шаги.
— Кого вы хотите мне показать? — голос знакомый и, напрягая память, я вспоминаю, что он принадлежит ректору Академии.
— О, вы будете удивлены! — второй голос незнаком. — Служебные взаимоотношения! Магистр и адептка!
Я округляю глаза. Это о ком они!
Тейран оказывается гораздо быстрее и сообразительнее и, схватив меня поперёк талии, утаскивает прочь из коридора.
Сердце бешено стучит, отбивая дробь где-то в ушах. Мы оказываемся в какой-то нише, скрытые в и без того темном коридоре.
Стоим, тесно прижатые друг к другу, жадно прислушиваясь к словам, доносящимся совсем близко.
— Но здесь никого нет! — возмущается ректор.
— Не может быть, они где-то спрятались, у меня гарантированные сведения, — уверяет собеседник.
Интересно, кому же принадлежит второй голос? Это точно не Арчибальд. Хотя парень знатно меня подставил. Чувствовала, что не надо соглашаться на авантюру. Ну я ему устрою!
— В следующий раз проверяйте тщательно свои гарантированные сведения, — раздается холодный тон ректора. — И не дергайте меня по пустякам. Не пристало мне еще играть в прятки неизвестно с кем!
Голоса удаляются и стихают. Кажется, не попались. Можно выдыхать.
Облегчение мягкой волной стекает по спине, и только сейчас я понимаю, что мы стоим в темном алькове, тесно прижимаясь друг к другу.
В нишу почти не проникает свет, и вокруг ни зги не видно. Но мои ладони упираются в грудь Тейрана, и я чувствую гладкость ткани жакета и твёрдые мышцы под ним. Пальцы такие чувствительные, словно по ним снова течёт магия. Но чары здесь ни при чем. Это Тейран. Только этот мужчина пробуждает во мне отклик такой силы, что я не знала раньше.
Он прижимает большой палец к губам, словно призывая молчать. Но этот жест говорит не об этом.
Темнота практически лишает зрения. Зато другие чувства становятся острее.
Воздух вокруг нас такой густой и тягучий, наполненный Тейраном. В нос проникает свежий запах леса и опасности.
Завороженно смотрю, как в темноте светятся его глаза. Крапинки в янтарях снова алеют.
Внезапно палец с моих губ перемещается на скулу, мягко очерчивает лицо, и вот уже Тейран всей рукой зарывается в волосы. Слегка сжимает.
Я замираю.
Вторая рука резким движением притягивает за талию к крепкому мужскому телу. Мои ладони, словно оголенные нервы, задевают пуговицы на жакете и слегка царапаются. Такое просто действие запускает напитанные током стрелы предвкушения по всему телу.
Поднимаю голову повыше, подставляя лицо и губы.
— Ари… Моя Ари… — шепчет он едва слышно, и в его голос вплетаются хриплые нотки.
Наши взгляды встречаются. В его глазах огненными всполохами замирает вопрос, в моих — ответ. Или наоборот. Уже не разобрать.
— Мрак! Ты лишаешь меня разума!
Нежные губы накрывают мои. Осторожно, едва трогая, пробуя. Касание языком, и я раскрываюсь. Отдаюсь чувственной неге, плавлюсь в крепких мужских объятиях.
Тейран, чувствуя капитуляцию, продолжает вторжение, исследует. Вожделенно и грешно. О нет, для меня это далеко не первый поцелуй. Но вот такой — первый. Словно и не поцелуй вовсе, а нечто большее. Утверждение, метка, вознесение к немыслимым высотам.
Его руки жадно гладят мою спину, волосы, лицо. Дыхание сбивается, и воздух накаляется до неимоверных температур. Мне жарко. Хочется скинуть ставший тесным жакет, и освободить Тейрана от одежды тоже. Это безумие и это…
— Кого ты ждала в коридоре, Ари? — хлыстом врезается в сознание вопрос.
Твою же налево! Отстраняюсь и дышу, словно рыба, выброшенная на сушу.
Если скажу — кого, придётся объяснить — зачем. Одна ниточка потянет весь клубок, а про мой интерес о блуждающих душах лучше не упоминать.
— У тебя было назначено свидание? — по-своему расценивает мое молчание Тейран.
— Нет! — горячо возмущаюсь, но добавляю: — никакого свидания, но я правда ждала кое-кого.
— Кто он?
— Не скажу, это была дружеская встреча. И вообще! У тебя. Есть. Невеста! — последнее слово я почти кричу.
Боже, ну почему мы опять ссоримся!
Тейран утыкается лбом в стену и рвано дышит. Несколько неизмеримо дорогих секунд мы молчим, а потом…
— Ариана, вам лучше уехать домой! — раздается в тишине его хриплый голос.
Эти слова словно удар под дых. Вот так — с глаз долой, из сердца вон? Я ему мешаю?
— Мне нельзя домой, никак, — говорю честно. Как я буду смотреть в глаза родителям Арианы? Видеть и знать, что я не их дочь. Не та, кого они растили, любили… Наверное.
— Тебя дома обижают? — делает свои выводы Тейран.
— Отчего же? Просто я хочу учиться! — вру, конечно. — Не зря же я здесь! И наши с вами… отношения никак не должны этому мешать.
— Нет никаких отношений, и быть не может, — голос Эль Харриона немного усталый, но твёрдый.
Вот значит как!
— Прекрасно, — в тон ему замечаю я. — Держите себя в руках, магистр, и тогда нам не о чем будет волноваться.
Вот так, знай наших! Неужто считает, что его поцелуй вскружит мне голову настолько, что я забуду обо всем? Ну, допустим, да. Но всего лишь на минуту-другую!
Впредь я буду думать холодной головой.
— Что ж, можете быть спокойны — больше я к вам не прикоснусь. И, пойдемте, провожу вас в женское общежитие. Уже поздно.
— Спасибо, сама найду дорогу.
— Я не спрашиваю, идемте.
В тишине преодолеваем расстояние до моей комнаты и я, не прощаясь, захожу внутрь. Прижимаюсь лопатками к двери и выравниваю дыхание.
Уговариваю себя, что ничего особенного не произошло. Разве что лучший поцелуй в моей жизни. Всего лишь.
Раздеваюсь, аккуратно развешивая форму. Франка уже легла, должно быть, спит. Или нет, но вопросов не задает. И на том ей спасибо.
Туго заплетаю волосы, пожалуй, даже чересчур. Тем лучше. Не будут
