недели начинается отвратно. Алинка всю ночь кашляла, я не выспалась, да ещё и дождь зарядил, прямо как будто не май, а октябрь на дворе. Небо серое, низкое, пока бегу к остановке под зонтиком, успеваю промокнуть — такое ощущение, что сырость окружает со всех сторон, а не капает с неба.
Зайдя в сумрачную приёмную, включаю свет и делаю лампы поярче с помощью пульта. В окно даже смотреть не хочется, в такую погоду только под пледом с книжкой и чаем сидеть. Плед и книга мне не светят, но чай я себе завариваю. Сегодня пришла на работу рано, нет даже восьми, но дверь в кабинет Муромцева уже закрыта, значит, на месте трудоголик.
Вдыхаю пар со слабым мятным запахом и прикрываю глаза. Надо собраться с силами. Отпиваю горячий напиток, чуть не обжигая себе язык, и тут в приёмную торопливо заходит мой шеф. Только снаружи, а не из своего кабинета. Видит меня и останавливается.
— Вы уже здесь, Марина?
— Да, Илья Сергеевич, — с недоумением смотрю на него, — я думала, вы на работе.
— Почему вы так решили?
— Дверь к вам закрыта, — пожимаю плечами.
— Наверное, уборщица, — бормочет Муромцев, глядя на меня. Тянется к воротнику, поправляет его и я вижу…
— Эм, Илья Сергеевич… — мнусь, но всё же говорю: — У вас тут что-то… — показываю на шею.
— Что? — босс хмурится.
Что-что! Засос! Мощный такой, сине-фиолетовый. Неслабо к нему какая-то дамочка присосалась. Тоже, наверное, с губами. Но я выбираю деликатный вариант:
— Синяк.
— Твою ж мать! — внезапно ругается начальник, быстро подходя к небольшому зеркалу, которое висит возле выхода из приёмной. — Ах, она с-с-с… — не договаривает, внезапно кинув на меня взгляд и… ой, божечки, да он смутился! Ну, я уже большая девочка, так что отставить неловкость! Подхожу к нему поближе.
— Попробуйте застегнуть рубашку до конца, на верхнюю пуговицу. И галстук затяните покрепче, — советую вполголоса.
— И так всё застёгнуто! — ворчит Муромцев. — Хотите, чтобы я задохнулся?
— Это не в моих интересах, — качаю головой, — вы мой работодатель.
Да, как только начальник опустил плечи и повернулся ко мне, засос снова показался из-за воротника. Как же он его с утра-то не заметил? Или не до того ему было?
— В принципе, Илья Сергеевич, ничего страшного, — говорю спокойно. — Ну, подумаешь, зас… синяк, — успеваю исправиться на ходу.
— Марина, у меня сегодня важная встреча! — шеф в раздражении резко дёргает галстук.
— И? — я непонимающе смотрю на него. — Что вы, с настоятелем монастыря встречаетесь? Все взрослые люди и всё понимают.
— Это один из руководителей фирмы-партнёра. Он глубоко семейный человек и не слишком жалует мужчин, которые… — Муромцев замолкает, смешавшись.
— Предпочитают свободные отношения? — предлагаю я ему приемлемую формулировку.
— Что-то типа того, — шеф опять поворачивается к зеркалу и рассматривает шею.
— Давайте попробую помочь, — сдаюсь и иду к сумке.
После столкновения с дверью я начала таскать с собой косметический набор. А то мало ли, что может приключиться. Достаю спонжик, косметику — она у меня, конечно, недорогая, но какая разница — главное, чтобы сработала.
— Лучше в вашем кабинете, мало ли, кто-нибудь зайдёт, — киваю, приглашая начальника идти за собой и первая прохожу вперёд. Что-то я раскомандовалась, но Муромцев ни слова против не говорит, молча заходит следом.
— Расстегните воротник, пожалуйста, — произношу как могу спокойно, расставляя на столе свои «инструменты». — Постараюсь замазать след, чтобы его не было заметно.
Поворачиваюсь с корректором в руке и торможу. Мужчина, глядя прямо на меня, медленно расстёгивает верхнюю пуговицу, следом за ней ещё одну, затем ещё. Расширившимися глазами смотрю на показавшуюся смуглую гладкую кожу груди. Вот это да! Вроде и видно всего-ничего, а такое ощущение, что мне тут полноценный стриптиз показывают! Так, стоп! Мне же в моём новом «статусе» не может это нравиться!
— Достаточно! — вырывается резко, и я нервно сглатываю.
— Вы в порядке, Марина? — шеф внимательно наблюдает за мной, и я киваю.
— Да, конечно.
Беру себя в руки и подхожу ближе, становясь немного сбоку. Приходится почти прижаться к Муромцеву, чтобы дотянуться до шеи. Слегка оттягиваю левой рукой воротник, а правой тем временем аккуратно гримирую синяк корректором. Затем тоналка — аккуратно, чтобы не было особенно заметно, ну и полирую пудрой сверху. Счастье, что я, как и шеф, не особенно белокожая, так что и средства не слишком светлые. А то бы косметика здорово выделялась на коже.
Отступаю на шаг, оценивая свою работу и замечаю, что начальник с трудом выдыхает воздух, как будто дыхание задерживал всё это время.
— Ну вот, Илья Сергеевич, — оглядываю босса со всех сторон, — при искусственном освещении почти не заметно! Солнца сегодня нет, так что никто не обратит внимания. Давайте я, а то смажете, и след на рубашке останется! — тянусь и аккуратно застёгиваю пуговицы одну за другой, поправляю мужчине галстук. — Отлично!
У Муромцева вид немного ошарашенный, как будто его по голове пыльным мешком стукнули.
— С-спасибо, Марина, — произносит немного неуверенно.
— Пожалуйста, — забираю весь свой скарб, — встреча где будет, здесь?
— Какая встреча?
Так, начальство, похоже, зависло.
— Вы сказали, что у вас сегодня важная встреча с партнёром фирмы, который за семейные ценности, — напоминаю шефу. — Она будет здесь, в офисе?
— А, — Илья Сергеевич выпадает из ступора и проходит к рабочему столу, — да, здесь. У меня. С утра, часов в десять.
— Хорошо, — киваю, — скажите, если что-то будет нужно приготовить заранее. Я могу идти?
Муромцев кивает, и я быстро выметаюсь из кабинета. Проглатываю остывший чай и закапываюсь в документы. Начальство тоже приходит в себя и заваливает меня заданиями, так что сижу, не поднимая головы.
Незадолго до десяти шеф выходит из кабинета.
— Марина, проверьте, всё ли в порядке!
— Я подготовила договоры, которые вам были нужны… — начинаю собирать бумаги в стопку на столе.
— Нет, я не о том! Шею у меня проверьте, — Илья Сергеевич подходит к моему столу.
— Ой, — поднимаю голову, уставившись на начальство. — Ах, ну да! — быстро выхожу из-за рабочего
