это был хороший день для принца. Он приобрел меня, и его целью было приручить меня.
— Просто извинись перед Пикассо, и все будет прощено, — посоветовал он.
Лошадь заржала в знак согласия.
— Я, блядь, не собираюсь извиняться перед лошадью, — сказала я. — Смоки может устраивать истерику.
Локи вздохнул.
— Ты ставишь меня в трудное положение, кузина, но у нас мало времени, — он повернулся к Смоки. — Пикассо, ты лучший приятель. На этот раз прости принцессу, и давай убираться отсюда к чертовой матери.
Я не стала комментировать, опасаясь, что адский конь оставит меня позади. Не то чтобы там, куда я направлялась, было намного лучше, но я не хотела, чтобы меня поджарили в этой части Ада.
Смоки заржал, как будто с ним поступили так несправедливо.
Еще одним резким движением — которое, держу пари, опять было намеренным — он помчался по небу, в мгновение ока оставив вулканические горы позади.
Образ Гектора, летящего со мной над Манхэттеном, когда мои ноги обвиваются вокруг его талии, а лицо прижимается к его теплой груди, горел у меня перед глазами. Он отнес меня в свою квартиру в небоскребе, искупал и накормил.
Те дни были похожи на далекую фантазию, до которой я никогда больше не смогу дотянуться.
Я отбросила образ своих парней и свою тоску по ним холодной, чистой волей.
Я не могла позволить себе зацикливаться на прошлом. Если я хотела отомстить, дать моим Полубогам шанс выровнять игровое поле против Бога и Дьявола и обеспечить окончательную свободу Земли, я должна была перевести себя в режим выживания.
Во-первых, мне нужно было адаптироваться к роли принцессы демонов. Я должна была стать Селестой.
Впереди маячил алый замок, по дальней стороне которого текла река лавы.
— Лава — это фирменный знак Ада? — спросила я.
— Ад удивит тебя, если ты действительно увидишь его, вместо того, чтобы смотреть на все своими человеческими глазами, принцесса, — сказал Локи. — Ад больше, чем Земля. В нем семь уровней. Прямо сейчас мы во втором измерении.
— Неважно.
— Теперь мы прыгаем, — сказал он выжидающе.
Великолепная крыша появилась под нами, но мы все еще были на высоте двадцати футов над ней.
— Ты с ума сошёл? — Сказала я. — Просто прикажи Смоки приземлиться правильно и плавно, и мы сойдем…
Я думала, что стану этой упрямой сучкой Селестой, но моя привычка ныть оказалась слишком укоренившейся. Во мне всегда будет что-то от Мэриголд, несмотря ни на что.
Локи положил руки мне на талию, и в следующее мгновение я уже была в воздухе. Ублюдок выбросил меня из колесницы.
Я перевернулась в воздухе. Жеребец заржал и исчез. Крыша, сделанная из светло-зеленого кварцита, устремилась мне навстречу. Мне удалось сделать несколько сальто, чтобы замедлить падение, прежде чем я приземлилась на корточки.
Повернув голову, я увидела ухмыляющегося Локи, прислонившегося к красному дверному косяку, ведущему к лестнице.
Я оскалила зубы, кипя от злости. Он телепортировался, пока я справлялась со своим свободным падением.
— Ну вот, ты хорошо справилась, — сказал он, протягивая мне руку, выглядя дружелюбно. — Давай спустимся в столовую. Ты, должно быть, проголодалась.
Я выпрямилась. Я бы не стала брать его за руку и общаться с ним таким образом.
Он был прямо как Арес-психопат, и тут я начала думать, что он мог бы быть чуть меньшим мудаком.
Его улыбка погасла.
— Я не такой, как этот гребаный Бог, — прошипел он. — Никогда не сравнивай меня с ним.
Он, казалось, мог читать мои мысли. Я сжала челюсти. Мне нужно было укрепить свою ментальную крепость. Но это было не совсем безнадежное дело. Я узнала, как вывести из себя принца Ада.
— Пикассо не любит приземляться ни на землю, ни на крышу, — сказал Локи. — Давай отнесемся к этому с уважением. — Любитель животных сделал секундную паузу. — У меня нет намерения причинить тебе вред. Я просто пытался научить тебе предвидеть неожиданное на каждом шагу. Ад не похож ни на одно другое место, принцесса. Эти ублюдки в Академии Полу-Ублюдков плохо обучили тебя, и теперь я испытываю неудобства. — Его тон стал безжалостным, прежнее веселье в его голосе упало до нуля. — В Аду ты не пройдешь никакой подготовки, прежде чем тебя отправят на бойню. Каждая секунда должна быть использована для того, чтобы закалить тебя, и не теми способами, которые тебе знакомы. Ты можешь либо сотрудничать и расти в своей силе, либо учиться на горьком опыте.
Я не почувствовала лжи в его словах, хотя он был сыном величайшего лжеца и обманщицы во вселенной. Яблоко от яблони недалеко падает, но в данный момент он меня не обманывал.
Он не хотел, чтобы я умерла, несмотря на его грубые манеры. И я ни на йоту не верила, что он действительно хотел сделать из меня идеальное оружие для Ареса и Люцифера, как он обещал Аресу при мне, утверждая, что все это было в контракте.
Демоны никогда не думали ни о чьей выгоде, кроме своей собственной. Все они были рождены жестокими, кровожадными, жаждущими власти и чрезвычайно своекорыстными.
У Локи были свои планы.
Я знала, что он не сдал меня своему отцу после того, как нашел меня на Земле. Он хотел, чтобы я принадлежала только ему с самого начала. И каким бы ни был его план, он был полон решимости сделать меня сильнее. Таким образом, наши цели совпадали. Я использовала его так же, как он использовал меня, до того дня, когда мы встретимся на поле боя в качестве противников.
Я побежала к двери, расслабив кулаки.
— Я люблю учиться на горьком опыте, — сказала я. — Почему бы тебе не ввести меня в курс дела?
— Альфа до мозга костей, — сказал он, и в его глазах вспыхнул огонь. Он отступил на полшага от двери и махнул рукой. — Дамы вперед.
— Почему бы тебе не пройти первым? — Настояла я, заглянув на лестничную клетку, прежде чем бросить на него презрительный взгляд.
Я бы не повернулась спиной ни к кому, кто не был бы одним из моих Полубогов или друзей. Кроме того, он упоминал тесты и неприятные повороты на каждом шагу. Лестница могла уйти прямо у меня из-под ног, поскольку в Аду играют по другим правилам. Если бы я шла позади Локи, по крайней мере, я могла бы запрыгнуть ему на спину и использовать его, чтобы смягчить удар, если лестница исчезнет.
Он выгнул бровь, веселье плясало на его смуглом красивом лице.
— Вообще не доверяешь? — Насмешливо спросил он.
Я усмехнулась.
— Ты из тех, кто любит поговорить.
— Ты
