новостями! — осеняет Катю, как только мы выходим на свежий воздух.
— А ты уверена, что они обрадуются? — цежу сквозь зубы и прикрываю веки.
15. Мама, я не виновата
Катя выруливает к дому родителей и паркуется возле ворот, а я вжимаюсь в кресло и жмурюсь.
Мама будет в восторге, когда узнает, что у нее скоро появится еще трое внуков. И вместе с тем, новость о моем разводе разобьет ей сердце.
Не хочу идти к родителям и рассказывать все, что произошло со мной за последнюю неделю, но сестра настаивает. Она считает, что мама должна знать, а я просто пока не пониманию, потому что не побывала в этой шкуре.
— Она нас родила и ей важна каждая мелочь, произошедшая с нами! А тут такое! Нужно все рассказать! — эхом звенит в голове голос Кати.
Сжимаю пальцами свою сумку, набираю побольше воздуха в легкие. До боли, отрезвляющей мой больной рассудок.
— Тошнит? — заботливо спрашивает сестра.
— Нет.
— Тогда пойдем, — весело кивает.
У родителей дома всегда особая атмосфера, напоминающая мне детство и юность. И пахнет здесь пряниками и корицей.
— Девочки мои, красавицы! — мама сгребает нас в охапку и по очереди целует в щеки.
— Мам, а мы ведь к тебе не вдвоем приехали! — Катька хитро прищуривается и улыбается до ушей.
— А кто с вами? Дима? Андрюша?
— Мам, вот посмотри на нас, — встает рядом со мной и расправляет плечи. — Нас тут не двое.
— А сколько? — непонимающе охает мама.
— Нас пятеро!
Брови матери встречаются на переносице, на лбу проявляется сетка морщин, а глаза темнеют.
— Как это пятеро?
— Мы беременные! — взвизгивает Катя с детской искренней радостью.
Мама моргает несколько раз, недоверчиво смотрит на меня, сканирует взглядом. А я губы поджимаю и мнусь с ноги на ногу. Чувствую, как комом в горле встали слезы и сердце болезненно пульсирует между лопаток.
— Мам, ты что, не рада? — сестра разочарованно надувает губы. — Я ждала, что ты визжать будешь от таких новостей!
Тишина давит так, что я готова сквозь землю провалиться. Катька меня сюда притащила в тот момент, когда я не была к этому готова. Я еще не свыклась с мыслью, что Дима скоро станет моим бывшим мужем. Моя душа ранена, и она кровоточит в болотистой мерзкой луже, появившейся вокруг меня после его измены.
— Надя, я хочу поговорить с тобой отдельно, — ледяным голосом чеканит мама и жестом приглашает меня пройти в гостиную.
— А со мной? Мам? — пикает Катя расстроенно.
— А ты поднимись к отцу. Разбуди его. Он там дрыхнет после обеда.
Иду за мамой, как на казнь.
— Садись, — указывает мне на кресло, и я послушно опускаюсь в него.
Прижимаю к себе сумочку, на глазах опять выступают подлые слезы. Я не могу сдержаться. Всхлипываю.
Мама садится напротив меня и смотрит недовольно, сложив руки под грудью.
— Ну, рассказывай, — нетерпеливо выговаривает.
Больше всего сейчас я нуждаюсь в ее поддержке. Пусть хотя бы мама скажет, что я ни в чем не виновата, что все будет хорошо. И не так, как это говорит Катька, занятая своими заботами и хлопотами, а искренне, нежно, любя.
— Я беременна, — выдыхаю дрожащим голосом. — Двойней.
— Так, — мать наклоняет голову набок и продолжает пытливо рассматривать мое лицо.
— И мы с Димой разводимся.
Женщина морщится, как от боли.
— Повтори!
— Я подала на развод, мам.
— Зачем?
— Он мне изменил.
Мама встает и отходит к большому окну. Рассматривает двор. А я слышу, как тикают настенные часы.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
— Мам, — лепечу онемевшими губами.
— Я от тебя такого не ожидала, Надежда, — бросает грубо, даже не повернувшись в мою сторону.
Надежда.
Так мама называла меня, если очень сильно разочаровывалась: когда я прогуляла школу, попробовала сигареты и спалилась, задержалась на свидании с мальчиком допоздна. Но сейчас…
— Мамочка, — слезно вскрикиваю я и закрываю лицо ладонями, всхлипываю и дрожу в немой истерике.
— Я думала, что скорее развалится брак легкомысленной и взбалмошной Кати, чем ты так меня разочаруешь! Ты же старшая сестра, пример для подражания!
— Я ни в чем не виновата! Мама, я ничего не сделала! Это Дима!
— Сохранение семьи — задача женщины, Надежда.
Ее слова как пули. Смертельные.
16. Устала…
Мама поворачивается ко мне, а я поджимаю пальцы на ногах до боли. Слезы бегут по лицу, ловлю бледными пересохшими губами воздух.
— Успокойся, — требовательно просит мать, и меня парализует отчаянием. — Сейчас спустится Катя, не нужно ей видеть твои истерики.
Все, как в далеком детстве. Мама ругалась на меня за проступки и наказывала, а потом добивала фразой "ты должна быть мудрой и подавать сестре пример". Зато Катю никогда не ругали. И когда моя сестра тоже попробовала сигареты, в этом обвинили меня! Мол, это я ее научила…
Я устала.
Устала от Кати.
За прошедшие дни я только и делаю, что живу чужой жизнью. Радуюсь за сестру, не даю ей лишнего повода, чтобы нервничать, стараюсь не раскисать и вру, что я впорядке.
Но я далеко не впорядке!
У меня душа сгорела и остались только черные дымящиеся угольки. Мне хочется забиться в угол, спрятаться от всех. Чтобы никто не трогал. Но я же старшая сестра. Я — пример!
— Надя, тебе стоит взвесить, справишься ли ты одна с двумя детьми? Я переживаю за внуков! Да и вспомни, что стало с тетей Ларисой, которая не сумела сохранить брак!
— Не сравнивая меня с ней, прошу, — испуганно лепечу.
— Это мужикам легко! От жены избавились и гуляют! — продолжает мама. — И детей бросают, и забывают, что когда-то женаты были.
— И что ты предлагаешь? В ноги Рогову упасть? Умолять, чтоб со мной остался? — цежу сквозь зубы, а по спине озноб.
— Женщина должна быть мудрой!
— Ну вы чего здесь? — Катя сбегает с лестницы, смотрит на меня пару секунд не моргая, а затем переводит взгляд на маму. — Что произошло?
— Чай будешь? — как ни в чем не бывало улыбается родительница.
— Буду.
— Пойдем на кухню, Наде нужно подумать над своим поведением.
Каждое слово — хлесткая пощечина.
А чего я ждала? Поддержки? Черта с два!
— Мам, ты что Наде наговорила? — слышу шепот Катьки.
— Милая, твоя сестра совершила большую ошибку. Подала на развод. Разрушила брак.
Запрокидываю голову, глубоко дышу. Опять тошнота накатывает.
— Так Дима ей изменяет! С молодой девкой! — немного громче возмущается Катя.
— И что? — спокойно отзывается мать. — Измена — это не повод рушить семью.
Встаю с кресла, накидываю пуховик и вылетаю на морозный воздух. Лицо горит
