же не смущалась и позволяла избраннику любоваться собой, пока сама рассматривала посетителей ресторана, и, вообще, делала вид, будто скучает.
— Ещё вина? — поинтересовался Лёва.
Девушка взглянула на него исподлобья и улыбнулась. Он плеснул пару капель ей в бокал.
Вино парочка пила отнюдь недешёвое: Лёва страстно желал свою спутницу, потому решил сегодня похвастаться не только глубокими знаниями в программировании, коей зарабатывал на жизнь, но и суммой, какую готов был оставить в этом, как и вино, отнюдь недешёвом заведении. У Кристины же цифровые технологии интереса не вызывали, зато её приятно удивили заказанные блюда, и она надеялась, что и удивит крепкий накаченный торс Лёвы, который она разглядела под мокрой футболкой тогда на турнире.
Лёва посмотрел на часы.
— У! Который час! Думаю, нам лучше продолжить наш разговор у меня дома. Я живу тут неподалёку.
Кристина улыбнулась.
— Официант, счёт!
К столику подлетел высокий парень с чёрными, как смоль, волосами и в красном жилете. Он поинтересовался, чем гость будет расплачиваться. Практичный Лёва машинально отчеканил: «Картой.». Но тут же передумал и достал пачку банкнот. Пока он пересчитывал деньги, он слегка поглядывал на Кристину и ему показалось, что её впечатлил размер кошелька.
Официант поднял тарелку с недоеденным цыплёнком и вопросительно посмотрел на гостя. Лёва недолго думал и сказал:
— Нам с собой.
— Нам с собой.
Полная женщина кавказской наружности посмотрела по сторонам, пытаясь определить, с кем пришёл молодой человек в потёртом пиджаке. Под стойкой послышалось шорканье, женщина нагнулась и увидела вислоухую дворняжку с короткой шёрсткой нежного кремового цвета, бегающую вокруг хозяина. Поняв кого имел в виду покупатель под словом «нам», она улыбнулась и расстелила на столе два лаваша.
Платон открыл дверь квартиры, и пёс первым забежал в дом, неся в зубах бумажный пакет. Парень снял пиджак и повесил на крючок в прихожей. Он прошёл на кухню и увидел, что пакет уже лежит на столе, а верный пёс лежит под столом и ждёт. Платон выложил из пакета на тарелку горячую шаверму, отрезал кусок и положил под стол. Пёс мигом вскочил и принялся за угощение. Платон планировал подумать о рукописи, пока будет есть, но жар после острого соуса во рту прогнал с головы все мысли, и оставшийся ужин Платон думал, почему не купил бутылку лимонада.
Он сел за письменный стол. Тот стоял в углу перед окном и на бумагу падал лунный свет. Платон отодвинул стопку бумаги в сторону и поставил перед собой печатную машинку, дедовскую. Он вытянул из стопки чистый лист и вставил его в машинку, сверху помялся титульный лист с названием «Прогулка на луне». Это должен быть юмористический фантастический роман в духе Дугласа Адамса, Платон облизнул большой палец и провёл пару раз по помятому краю. Он уставился в белый лист.
Чёртов белый лист! Нет в этом мире ничего страшнее белого листа. Он, словно наша Вселенная, пустой и безграничный. И этим пугает. Платон не мог придумать концовку. Да, честно говоря, он и не пытался её придумать: он рассчитывал, что персонажи сами закроют все сюжетные линии — они же для него живые — но персонажи молча стояли и смотрели на Платона, ожидая, какую участь он им приготовит.
Парень поднёс палец к клавише и уже собирался нажать, как в дверь раздался звонок. Рука дёрнулась и сжалась в кулак так сильно, что суставы на пальцах заломило.
Платон открыл дверь. На пороге стояла пожилая женщина в синем домашнем костюме с кошками на рисунке.
— Добрый вечер! Я ваша соседка. Меня зовут Элеонора Яковлевна.
Женщина сделала паузу, ожидая в ответ услышать имя собеседника, но Платон молча смотрел на нежданную гостью и ждал. Элеоноре Яковлевне стало неловко.
— Дело в том, что я собралась печь торт для внуков, они завтра приезжают. И в ходе своей маленькой ревизии очнулась и поняла, что у меня закончился сахар. Может быть, вы…
Женщина не успела договорить, Платон прошёл внутрь. Элеонора помялась у порога, и, в конце концов, посчитала это за приглашение. Она проследовал за хозяином на кухню. Пёс вылез из-под стола и гавкнул, женщина охнула и схватилась за причёску, как будто та могла испугаться собаки и ускакать.
— Фу! — скомандовал Платон.
Пёс послушно вернулся под стол. Платон достал из буфета мешок сахара и повернулся, чтобы отдать гостье, но не обнаружил её поблизости. Он оглянулся и увидел женщину у письменного стола.
— Надо же! Кто-то ещё пользуется печатными машинками. Так трогательно.
— Пожалуйста, уйдите от моего стола. — нервно затараторил Платон.
— А что это?
Элеонора Яковлевна отодвинула титульный лист и обнаружила гору исписанной бумаги.
— Надо же! — воскликнула она. — Вы, что, писатель?!
— Не ваше дело.
Платон взял груду бумаг и сунул в ящик стола.
— Вы просили сахар — вот он. Будьте любезны не гулять по моей квартире.
— Можно прочитать? — невинно спросила старушка.
— Что? — в растерянности спросил Платон.
— Вашу рукопись. Можно мне прочитать?
Парень протёр лицо рукой. Он отказывался понимать, что происходит.
— Простите, но я не показываю недописанные вещи.
— О, не волнуйтесь! — затрепетала старушка. — Мне будет достаточно первых страниц. Я ведь работаю литературным редактором.
Платон оббежал взглядом чудную женщину. Он не верил, что сегодня, в ничем непримечательный вечер, ему могло так повезти. Он с подозрением спросил:
— Правда?
— Неправда.
Кристина поджала губки.
— Сегодня снимают хорошее кино. Его просто нужно поискать.
Они шли вдоль трёхэтажного красного дома. По левою сторону через дорогу начинался частный сектор. Перед ними расположился дворик с низким деревянным забором. Внимание Кристины приковал маленький мальчик, лежащий на гамаке. Лёва заинтересовался, куда смотрит его спутница и прищурился, пытаясь что-либо разглядеть в темноте. Действительно в центре дворика на гамаке лежал маленький мальчик. И всё-таки Лёву смущало неловкое молчание, и он попытался как-то продолжить беседу.
— А ты, вообще, какое кино любишь?
Кристина оторвала взгляд от мальчика.
— Я? Французское. А ты?
— Я люблю советское кино.
— Почему?
— Оно про жизнь.
— А французское не про жизнь?
— Я не знаю, про что оно.
Дальше они шли в молчании. От напряжения Лёва то и дело поправлял воротник рубашки. Когда они дошли до перекрёстка, Лёва радостно указал на здание в углу со словами: «Это мой дом.» Точно такой же трёхэтажный, только зелёный.
Квартира Лёвы располагалась на последнем этаже. Парень взял девушку за ручку и галантно провёл по лестнице. Взяв её руку, он почувствовал, что ладонь Кристины вспотела. Видимо красавицы тоже волнуются в подобный момент, как и он; для него это стало открытием.
Щелчок. Комнату заполнил свет. Кристине
