— какие-либо угрозы?
— Угрозы? — сбавил тон судья. — Вы имеете в виду, что нашу дочь могли запугивать или чего-то от нее требовать?
Я кивнул, уже понимая, что услышу в ответ.
— Боже, нет. — Альберт яростно затряс головой, и его второй подбородок также пришел в движение. — Ничего подобного не было!
— Отлично. В таком случае, придется расспросить вас о мисс Альберт. Знаю — это нелегко, однако я здесь в ваших же интересах.
Обдумав мои слова, судья уселся в кожаное кресло подле камина и махнул рукой на второе.
— Расскажите, как она умерла. Ничего не утаивайте, — начал он. — Не щадите моих чувств, в этом нет необходимости.
Подобные речи я слышу из раза в раз, но никогда не принимаю их за чистую монету. Скажи отцу, что его ребенок был задушен и изнасилован, — и страшные образы будут преследовать человека годами; поэтому я по возможности стараюсь избегать жестких выражений либо находить им замену, если такой возможности нет.
Сегодня мой собеседник — судья, способный проверить каждое мое слово. Следовательно, придется сообщить ему малейшие подробности, иначе Альберт сочтет меня лжецом.
— Вы уже слышали, что эксперты установили: ваша дочь задушена, — заговорил я, не отводя взгляда. — Кисти ее были связаны, на предплечьях обнаружены порезы, однако крови Роуз потеряла совсем немного — стало быть, раны нанесены после смерти. Никаких признаков борьбы, и нет оснований полагать, что убийца решился на иные формы насилия.
Судья побледнел, и на щеках его вновь, как в кабинете Винсента, заалели яркие пятна. Очевидно, его воображение разыгралось не на шутку.
В попытке отвлечь Альберта от тяжелых мыслей и одновременно получить нужные сведения, я поспешил задать следующий вопрос. Начнем с простого.
— Расскажите о дочери. Сколько ей было лет?
Судья молча крутил перстень на мизинце, и черный камень то появлялся у меня перед глазами, то исчезал вновь.
— Врагов у нее нет, — наконец подал голос он. — Раз совершено убийство, — значит, следует искать недоброжелателей, не так ли? Нет, Роуз — всего лишь молодая девчонка.
— Прошу прощения, ваша честь, однако не всегда убийца является врагом. Преступником может стать немилый сердцу девушки поклонник, завистливый друг, даже человек, который восхищался ею втайне, но вбил себе в голову, что его обязательно отвергнут. — Заметив на лбу судьи скептическую складку, я добавил: — Мне не раз приходилось сталкиваться с подобными случаями.
— Что ж, — фыркнул Альберт, — Роуз не из тех, кто заигрывает с мужчинами, и никогда не совершала поступков, способных подтолкнуть кого-то к насилию.
— Хорошо. Что можете сказать о ее друзьях и подругах? Кому Роуз доверилась бы, случись ей испугаться или встревожиться?
— С чего бы ей пугаться или тревожиться? — пренебрежительно махнул рукой судья.
Решив изменить подход, я вытащил карандаш с записной книжкой и открыл ее на чистой странице.
— Начнем со вчерашнего вечера. Роуз была дома?
— Я уже говорил вашему начальнику, Винсенту: дочь выезжала к лорду Харви. Из дома она вышла около двух часов в сопровождении Люси — нужно было подготовиться и одеться. Сами знаете, сколько времени подобные процедуры занимают у молодых леди.
Я — не юная леди; у меня нет ни сестер, ни знакомых женщин, посещающих светские приемы, так что слова судьи оказались для меня пустым звуком. Переспрашивать я не стал, лишь уточнил:
— Люси — вторая ваша дочь?
— Служанка, — хмуро ответил Альберт.
Я приободрился, услышав, что Роуз уехала не одна, и сделал себе пометку: после разговора с судьей поговорить с Люси.
— Как долго она у вас служит?
— Шесть лет. Появилась с блестящими рекомендациями от прежних хозяев. — Альберт покачал головой. — У них с дочерью были прекрасные отношения.
Все как обычно…
— Во сколько начался бал?
— В девять вечера подали ужин, затем начались танцы. — Судья потер рукой кожаный подлокотник. — Роуз осталась в гостях на ночь. Возвращаться домой — целое дело, а так у них с подругами всегда есть время посплетничать.
Судья говорил о дочери, словно та была еще жива, и я, отметив это, не стал его поправлять.
— Дочь лорда Харви — близкая подруга Роуз?
— Да. Ее зовут Эдит, она — младшая дочь. Старшая у них не замужем, недавно уехала на год за границу.
— Понятно, — пробормотал я, записав имя в блокнот. — А Люси домой вернулась?
— К ужину, — кивнул Альберт. — Сказала, что помогла Роуз нарядиться.
— Ваша дочь помолвлена?
— Нет. Впрочем, в поклонниках недостатка она не испытывает. Молодые люди выстраиваются в очередь, чтобы их внесли в бальную карточку Роуз, присылают ей дурацкие букеты…
В голосе судьи зазвучали нотки заботливого родителя, и вдруг он осекся, уронив руку, и сразу осунулся. Вспомнил, что опекать больше некого. Пусть помолчит. Мгновенное осознание смерти дочери — лишь первое из испытаний, которые отцу предстоит выдержать в течение нескольких следующих недель.
— Вы говорили о большом количестве поклонников, — наконец нарушил тишину я.
Альберт уставился в камин; пламя бросало отблески на его лицо.
— Ее мать наверняка припомнит несколько имен. Правда, сейчас она вне себя от горя — не стоит ее беспокоить.
— У вас есть еще дети?
— Двое сыновей — Хью и Питер. Оба студенты.
Выражение лица судьи вновь изменилось. Вспомнил, что придется и сыновьям сообщить о смерти сестры…
— Когда они приезжали домой последний раз?
— Уверен, что вы не подозреваете мальчиков! — метнул на меня тяжелый взгляд Альберт.
— Разумеется, нет, однако она могла доверить братьям нечто…
— Они с самого Рождества в университете. Так что — нет.
Он отвлекся на треснувшее в камине полено и вновь потер подлокотник. Должно быть, привычка: кожа в этом месте выглядит истертой.
Пожалуй, наступил подходящий момент предъявить собеседнику фотографию из медальона, однако я пока оставил ее в кармане, надеясь, что молодого человека опознает служанка. К тому же, если судья не подозревает о существовании медальона — скорее всего, ничего не знает и о поклоннике Роуз, с которым мне хотелось пообщаться, пока это не сделал ее отец.
— Значила ли Темза что-то особенное для вашей дочери или для всей семьи?
— Темза? — Судья отвел взгляд от камина.
— Странно, что Роуз нашли в лодке.
У меня в голове зазвучали слова сержанта Коннела, что девушка, мол, сплавлялась наподобие груза.
— Не могу припомнить ничего в этом роде, — сказал сбитый с толку Альберт. — Ну, конечно, реку она видела — хотя на что там смотреть?
— Возможно, кто-то из ваших родственников торгует или, например, вкладывает деньги в предприятия, имеющие склады в районе верфей?
— Таких у нас нет. — Судья оперся тяжелым локтем о подлокотник, оставив на нем вмятину, и потер лоб. — Я сразу подумал о собственных
