мудрости, труд мира и человечества. Но всякий раз, когда, в расцвете Своих желаний, Божественный труженик13 хочет, чтобы упорядочение вещей духовных и преходящих и развитие внутреннего и 12 внешнего миров было отдано в руки одного из человеческой расы, как может человеческий рассудок подсчитать время подготовки этого возвышенного понимания и величественного разума, и как могут имеющие пределы века это вместить? Так как просветленные и мудрые наших дней обретают эти два величайших дара в написании труда о просвещенном челе Владыки Мира14 (Акбара), они справедливо признают свою неспособность истолковать его жизненный путь15. Для них великое блаженство то, что они с Божьей помощью узнали его. Ибо понимание этапов развития такого Владыки вне пределов человеческого размышления. Они знают, что, почитая этого Величайшего, они выказывают почтение Божественной силе и поклоняются той же Божественности. Они тратят все свои силы, постигая его свойства, ибо это обязательно включает постижение свойств несравненного Господа. Какое блаженство может быть больше этого? Или какое счастье может быть более совершенным, чем это? Просветленный и дальновидный человек, чей ясный луч сурьма честности сделала еще виднее, знает по аналогии
с благоприятной звездой16, что именно после того, как были потрачены тысячи лет, лоно за лоном в колыбели приготовления, вышитый узор существования был дарован Ее Величеству* Аланкве17, чтобы она могла стать18 достойной этого озаряющего мир Света, который является воплощением Солнца в образе человека19, стоящего у врат древних обычаев и учреждающего основополагающую запись20 [книги] истинной истории. И он осознает, что тот же самый Свет, который принял форму — без человеческого посредства или отцовых чресел — в чистом лоне Ее Величества Аланквы, затем, для того чтобы прийти к совершенствованию, занимал в течение нескольких веков телесные оболочки других праведных свидетелей, проявляет себя в настоящее время в непорочной сущности неповторимого почитателя и распознавателя Бога (в Акбаре).
Сколько веков прошло!
Сколько планетарных соединений совершилось
Для того, чтобы эта счастливая звезда могла прийти с небес!
Согласно древней традиции и утвердившемуся установлению, вестники вечного города и глашатаи открывания ворот21 необыкновенной щедрости до появления избранного, который рождается лишь раз в тысячу лет, радуют выделенных и чуткосердечных счастливыми известиями о его приближении. Ибо каждое событие поставлено22 за завесой времени, а точный миг (его появления) скрыт и спрятан23. До того, как это свершится, они откроют окно24 невидимого мира пред лицом чувств, а узор окна станет «паутиной»25 астролябии.
Иногда проявления происходят в видимом мире, а иногда их сияние является в царстве снов, которое есть подобие мира смертных, так что воспринимающие могут обрести надежду, пока он на прямом пути желания, и могут ждать желаемого света и наблюдать восхождение благоприятной звезды, ибо ожидание усиливает радость, а радость —
* В английском переводе Г. Беверидж использует по отношению к Хумаюну и его жене, матери Акбара, титулы his (her) Majesty — Его (Ее) Величество и his (her) Highness — Его (Ее) Высочество. В настоящем издании титулы приведены в соответствии с английским текстом. — Примеч. ред.
это украшение блаженства. И все, что бы ни обрело формы после стремления и усилия и ни получило своего завершения после наблюдений и ожиданий, обладает очарованием того, чего больше нигде не встретить.
13 Примером этого является то обстоятельство, что Его Величество
Джаханбани Джаннат-ашияни (Хумаюн), получив указание о пришествии восхитительного (ан хазрат), постоянно держал покрытую пылью голову мольбы склоненной к земле смирения и произносил свои молитвы у порога Каабы26 просьб и обратил лицо надежды к алтарю мольбы, всегда самозабвенно молившийся, взывая о том живом благословении, которое воистину является благоприятным восхождением27 и приумножением жизни.
О Властелин, светом лампы Твоей Сущности,
Океаном жемчугов Твоих Свойств,
Теми праведниками (пророками и святыми),
которые раскрылись как чистые розы и Чьи души омываемы фонтанами солнца, Даруй драгоценность короне моей судьбы; Даруй звезду небесам моего возвышения; Даруй моим палатам28 лунный свет, Который сможет рассеять темноту Вселенной; Озари мое существование солнцем, Чтобы девять небес29 могли принять
мое преклонение, Даруй вечность моей страдающей душе Так, что если бы смерть подстерегала меня на сотне путей, я бы не умер.
Поистине, сын, которому быть наследником единственного
и занимать его место на величественном троне, является вознаграждением жизни, — которую трудно вознаградить, — и заменой прошедшим годам. Он — плод сада жизни и небесный фонарь, наполненный маслом Божественной щедрости. Он зажигает родовую лампу поколений предков и прочно устанавливает ее на трон счастья. Он увеличи-
вает и расширяет тени правосудия и славы над головами смертных. И поскольку он такое редкое, утонченное и столь совершенно исполненное творение, что, если бы даже его назвали Первым из Столпов Святых30, это было бы верно, и если бы его именовали «звено в великой цепи верховной власти, Отец Отцов31 и Великий Прародитель», то это было бы справедливо и отвечало бы действительности. Вполне естественно, что царь, по праву наследования линии предков помещенный на трон правления и власти и являющийся владетелем и украшением мира, должен иметь прославленного наследника, который может быть лишь одним из всех людей, наиболее желаемым в этом поиске.
Однажды, 4 раби ал-аввала32 947 года лунной (хиджра33) эры (в пятницу, 10 июля 1540 г.) Его Величество Джаханбани Джаннат-ашияни, воздав должное Создателю щедрости, преклонил голову на подушку отдыха, а тело на ложе спокойствия, как вдруг, под благоприятной завесой сна, с тех пор называемого шкатулкой тайн, он узнал, что Аллах (Да славится Он!) наградит его прославленным наследником, чье величие сиянием озарит чело и чей свет славы будет сверкать с висков. Свет его водительства озарит затемненные области мыслей и взглядов, и слава его правосудия осветит поля ночи и дня. Именно в согласии с известием, принесенным посланцами невидимого мира о Его Величестве (Акбаре), прославленное имя этого Божественного шедевра возвышает в наши дни минбары и указы. Надписи на золотых и серебряных монетах34 также говорят об этом.
Проснувшись, Его Величество возблагодарил Аллаха за величественное послание и лучезарную милость, и затем рассказал о своем видении ближайшим из своего гарема и слугам своих порогов35.
14
Сон, сорвавший завесу перед глазами души,
Не может быть назван сном; это — пробуждение сердца.
Шариф-хан рассказывал, что когда его брат Шамс-ад-дин Мухаммад-хан Атга36
