сообщение. Алиме поднимает голову и смотрит на Ларису.
Лариса. Что? Ты чего на меня так смотришь.
Алиме. Поздравляю.
Лариса. С чем?
Алиме (торжественно). «Сведения о Султановке очень важны. Благодарим. За самоотверженную большевистскую работу в сложных условиях вы и ваша подруга представлены к правительственной награде…» Поздравляю, подруга!
Лариса. Интересно – медаль или сразу орден?
Алиме. Скоро узнаем.
Лариса. Нет, сразу орден не дадут. Сначала медаль.
Алиме. Ничего, и орден заработаем. Ночью будем встречать груз с питанием. Так что сможем работать, сколько надо.
Лариса. Да уж куда больше. Нас же специально учили: выходить в эфир постоянно с одной точки – опасно, надо менять места дислокации, чтобы нельзя было засечь. А мы каждый день, а то еще и несколько раз…
Алиме. А что делать? Сейчас вокруг столько немцев, что с радиостанцией на улицу не покажешься. А информация идет очень важная.
Лариса. Если нас засекут, конец всей информации. Я думаю, там это понимают.
29. Окрестности Джермай-Кашика
Холодная зимняя ночь. Алиме и Лариса собирают хворост для костра. Сложив в кучу, тревожно вслушиваются – не летит ли самолет. Наконец, слышат звук мотора. Алиме бросается разжигать костер, но у нее долго ничего не получается.
Наконец костер вспыхивает. Они с Ларисой хватают принесенный с собой кусок брезента и накрывают огонь. Потом открывают его снова и так несколько раз.
Самолет пролетает совсем рядом, а потом удаляется.
Девушки напряженно вглядываются в небо, а потом видят парашют. Порыв ветра подхватывает его и бросает прямо на одинокое дерево. Парашют запутывается в ветвях.
Девушки бросаются к нему, и тут слышат лай собак и доносящиеся неизвестно откуда голоса немцев.
Лариса. Немцы! Бежим!
Алиме. А груз!
Лариса. Не успеем! Собаки! Бежим!
Лариса убегает, Алиме замирает, Лариса возвращается и буквально тащит ее за собой.
Лай собак и голоса немцев все громче.
30. Старый Крым. Немецкий штаб
Роде и Кауш стоят навытяжку, генерал Горн раздраженно шагает по кабинету.
Горн (брезгливо указав на серую коробку на столе). Вам известно, что это такое?
Роде. Так точно, господин генерал. Питание для радиостанции.
Горн. Русское питание для русской радиостанции. Выброшено ночью с русского самолета. Совершенно случайно перехваченное нашим патрулем. Нам просто повезло! Если бы патруль оказался там на пять минут позже, русские диверсанты получили бы свое… Что из этого следует?
Роде. Очевидно, у русского резидента кончилось питание, и он запросил из Центра новое.
Горн. Очевидно, что русская радиостанция работает чрезвычайно активно. Выходит в эфир чрезвычайно много. Да разве мы с вами этого не чувствуем по тем ударам, которые наносит русская авиация по нашим оборонительным сооружениям. И это в ситуации, когда армии не удается сбросить в море закрепившийся на побережье русский десант. Когда партизаны действуют все более уверенно и нагло.
Кауш. Господин генерал, мы делаем все возможное… Ночные облавы.
Горн. Надо загнать партизан в леса, не дать им высовываться оттуда. Работайте с пленными и подозрительными лицами, чтобы бить по ним не вслепую, не наугад. Работайте, Кауш! У вас развязаны руки! Вас ни в чем не ограничивают – ни в методах, ни в способах…
Кауш. Слушаю, господин генерал.
Горн. Роде, этой ночью нам повезло, видимо, какое-то время русский резидент не будет выходить в эфир из-за неработающей радиостанции… Но я уверен, русские сделают все и очень быстро, чтобы снова получать от него информацию. Судя по тому, как отчаянно держится их десант, они не намерены сдавать захваченный плацдарм и будут стараться увеличить его… В такой ситуации действия в нашем тылу хорошо законспирированной разведгруппы недопустимы и непростительны!
Роде. Господин генерал, выявить русского резидента, пока он не выходит на связь, вряд ли возможно. Разве что удача – случайный обыск или случайная пуля… Однако резидент очень осторожен. Думаю, на несколько дней они замолкнут. А потом… Нам нужна группа радиоразведки и машина-пеленгатор. Как только он выйдет в эфир, мы засечем их.
Горн. Почему вы не сделали этого раньше?
Роде. Пеленгатор есть только в Симферополе, мы обращались туда, но не получили ничего, кроме обещаний.
Горн. Хорошо. Этот вопрос я решу.
Роде. Мы возьмем их. И заставим работать на нас.
Горн. Заставите или нет, меня не волнует. Вы должны взять их любой ценой и заткнуть им глотку! В ближайшее время. Заставьте их молчать! Идите.
31. Джермай-Кашик. Дом Ревиде
Алиме и Лариса у рации. Лариса передает донесение. Алиме, закусив губу, следит за ней.
Лариса (сняв наушники). Все.
Алиме. Успела?
Лариса. Вроде успела, но теперь уже полный абгемахт, как фрицы говорят. Так что теперь у нас каникулы. Что делать будем, товарищ резидент? Самолет после вчерашнего встречать – это сразу немцам в пасть залезть.
Алиме. Будем действовать по второму варианту.
Лариса. Это как?
Алиме. Будем ждать курьера…
Лариса. От кого?
Алиме. Не знаю.
Лариса. И долго?
Алиме. Не знаю.
Лариса. Значит, будем ждать. А ты с ним не ошибешься? А то придет, скажет: здрасьте, я курьер, а сам полицаем окажется…
Алиме. Должен сказать пароль.
Лариса. Ну, раз пароль… Тогда порядок.
32. Джермай-Кашик. Дом Ревиде
Ревиде сидит на скамейке перед домом, появляется Марат, молодой симпатичный парень лет двадцати.
Марат. Здравствуйте, уважаемая. Это дом Ревиде Усеиновой?
Ревиде молча кивает.
Марат. Вот и хорошо. Добрался, наконец. Можно я присяду?
Ревиде пожимает плечами.
Марат садится, снимает кепку, щурясь, смотрит на нечастое декабрьское солнце.
Марат. Тихо у вас тут. Хорошо… Бабушка Ревиде, а ведь мне с Алиме нужно поговорить, с внучкой вашей…
Ревиде (подумав). А ее нет.
Марат. Понимаю. А вы ей скажите, что пришел человек издалека и спрашивает, как пройти на Салы…
Ревиде, ничего не сказав, тяжело встает и медленно уходит в дом. Через какое-то время из дома выходит Алиме. Увидев Марата, изумленно застывает на месте.
Марат (весело). А как мне пройти на Салы?
Алиме. Идите по дороге на Ленинск, там можно подъехать.
Марат. А покажите дорогу?
Алиме. Это нетрудно.
Марат встает и подходит ближе к Алиме.
Марат. Я от Ильи Захаровича.
Алиме. Очень приятно.
Марат (смеется). А я когда узнал, что нужно найти Алиме Абденанову, даже подумать не мог, что это ты… Та самая Алиме, с которой мы в одной школе учились, – резидент разведгруппы, особо ценный и секретный агент… Думал – однофамилица. А бабушка у тебя молодец, прямо подпольщица…
Алиме. У
