Глава 4
****
Я мысленно сделал глубокий вдох и выдох. Тот, кого я искал, сейчас стоял напротив и с равнодушием рассматривал меня. Рядом с ним находилась красотка в строгом деловом костюме и, судя по тому, как она впилась в меня взглядом, я её очень заинтересовал. Интересно, что ей от меня надо? Её образ отсутствовал в моей абсолютной памяти, но дамочка меня определённо знает. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу.
— Меня зовут Далмат Адеми, — прервав молчание, произнёс здоровяк.
— Ник Костополус, — вежливо поклонился я.
— Грек? — удивилась стоящая рядом женщина.
И тут же перешла на греческий.
— Ты совсем не похож на грека.
Что это? Проверка? Ну, положим, греческий я знаю идеально. Время, проведённое в рыбацкой деревне, избавило меня от европейского акцента.
— Мой отец был ирландским моряком, госпожа, — тоже переходя на греческий, выдал я заранее приготовленную легенду.
Далмат удивлённо посмотрел на нас. Ну да, мы вдруг раз и перешли на греческий. Похоже, в этой паре главная как раз будет красотка в деловом костюме. Это определённо становится интересным.
— Госпожа Толсен обожает различные фокусы, вот я и позвал тебя, чтобы ты показал, чем ты там развлекал детей, — с усмешкой произнёс Далмат.
Красотка, бросив красноречивый взгляд на Далмата, сердито повела плечом. Понятно, хотела сохранить инкогнито. Ха, да они не переваривают друг друга. « Кто же ты такая, госпожа Толсен?» — подумал я и сделал себе заметку обязтельно выяснить это.
— С удовольствием, господин Адеми, — ответил я, доставая карты.
— Нет, нет, нет, — усмехнулся он. — Фокусы с картами и мои умельцы могут показать.
Тут он полез во внутренний карман и достал сложенный лист бумаги.
— Если угадаешь, что тут написано, то получишь пятьсот евро, — пообещал он.
Тут я почувствовал волну гнева, исходящую от красотки. Ба, да весь этот спектакль был устроен для того, чтобы позлить аристократку. То что передо мной аристократка, я уже больше не сомневался. А вот Адеми реально хотел вывести её из себя, и похоже у него это получилось. Есть у простых одарённых пунктик, они всегда идут вторым сортом, им никогда не стать аристократам, вот и приходится загонять свою гордыню глубоко во внутрь. И это обычным одарённым, а каково же было мириться с этим Далмату, у которого источник восемь, на минуточку. Вот он и устроил это представление, чтобы позлить "госпожу". Теперь мне уже было интересно, что там написано на этом листке. Ну да ладно, хотите шоу, будет вам шоу, — подумал я, доставая маятник. Маятник — самый простой способ ненадолго ввести оппонента в транс. Мне только и надо считать "оперативную память".
— Господин Адеми, разверните листок, посмотрите, что там написано, а потом смотрите сюда, — сказал я, раскачивая маятник.
Тот лишь усмехнулся, развернул листок, бросил на него мимолётный взгляд и уставился на маятник. Вот и отлично, образ листка он считал, и картинка находится в оперативной памяти. Обычно время нахождения объекта в "оперативной памяти" краткосрочно — от 5 секунд до минуты. Связано это с тем, что окружающая нас среда постоянно меняется и новые образы приходят на смену старым, а старые мозг пишет уже на "жёсткий диск", которым и является наш мозг. Для этого и нужен маятник. Как только человек начинает смотреть на него, он входит в транс, и обычная работа мозга замедляется. Так что теперь у меня будет достаточно времени провести синхронизацию и считать оперативку, он даже ничего не почувствует, ведь я не буду ковыряться в его мозгу, оставляя там следы. Максимально разогнав свой источник, я начал синхронизацию. Пару минут — и я смогу заглянуть внутрь Далмата.
Всё-таки мой нынешний источник сам по себе — монстр, и я всё ещё недоумевал, как мне удаётся его усмирять. Две минуты и семь секунд — новый рекорд синхронизации. Всё, я внутри Далмата. Для начала глянем, что там с его источником? Хороший, ровный, жёлтый цвет, мощные, тренированные каналы. Сразу видно, Далмат — не просто носитель источника, а воин, который умеет его применять. Было у меня желание устроить ему "аварию" с источником, но, во-первых, я не мясник и не убийца, это не мой путь. А во-вторых, тут есть совсем ненужные мне свидетели, которые сейчас очень внимательно следят за мной. Поэтому мы будем делать то, за чем сюда зашли. Так, где у нас центр зрительных образов... ага, вот и он. Ну-ка, что мы тут имеем... вот она, картинка. Всё, можно заканчивать, — решил я, обрывая синхронизацию.
Закончив технику, я сделал шаг назад и опустил взгляд, давая время Далмату прийти в себя. Выход из транса иногда сопровождается резкими движениями, это как после картинга ты пересаживаешься в обычный автомобиль, а нога всё ещё интуитивно выжимает газ до предела, поэтому нужно дать пространство человеку, который только что находился под гипнозом.
Однако Далмат повёл себя как хорошо обученный боец — его тело дёрнулось вперёд, но он тут же взял себя в руки. Опасный соперник, очень опасный. Один на один у меня не было против него никаких шансов. Ладно, об этом будем думать позже, сейчас же, судя по удивлённым взглядам, от меня ждут результата. Молча встал, подошёл к столу, взял чистый лист бумаги и принялся писать.
— Вот, — сказал я, положив лист бумаги перед ними.
— Но как? — выдохнула, совершенно поражённая, госпожа Толсен.
****
Эмма Толсен сидела в своём кабинете и писала отчёт. Правда, её отчёт больше напоминал фантастический рассказ, от этого
