Книга Автор в мире Владыки демонов - Ирен Эшли

Мужчина поволок нас за собой в центральную часть дворца. Кажется, единственную более или менее уцелевшую часть… Дворец потонул в хаосе: всюду алые пятна, как маков цвет; в воздухе витает боль и отчаяние; слуг связывают воины врага, приказывают им не дергаться и молчать, те слезно смотрят на нас, ищут во мне, как в дочери главы, надежду на спасение; мне жаль, потому что не могу помочь… Сейчас я, как и они, пленница людей Ли Шена.

Дверь тронного зала.

Тень открыл их с ноги.

Я окаменела, видя отца Янлин, связанного, сидящего на полу у трона с остальной знатью. Несколько воинов Мо Сана без сознания привязаны к колонне. Только воины Ли Шена и Тени спокойно ошивались вокруг, грубо утихомиривая пытающихся сбежать.

Меня и Гу Джи кинули (причем в прямом смысле!) к отцу. Я больно ударилась, поморщилась, потом вздохнула и попыталась сесть поудобнее. Не успела… Тень развернул быстрее, чтобы колючей веревкой связать мне руки.

— Господин, что же будет… — плачущим голосом спросила Гу Джи и положила голову на плечо отца.

Ян Ксинг не ответил, зажмурился, видимо, чтобы сдержать слёзы. У меня пошли мурашки от этой картины: даже когда смерть ходит рядом, ощущается их любовь, сожаление о так мало проведенном времени вместе. Жаль Янлин не заметила их чувств раньше. Ведь Гу Джи не плохая, её чувства настоящие, да и отец проникся к наложнице самой светлой любовью. Гу Джи не заменила бы мать, но — я уверена! — стала бы прекрасной подругой.

Меня бросило в пот, когда на пороге тронного зала показался Ли Шен. Опустилась гробовая тишина, только шаги демона разрезали полное беззвучие. Воины и Тени поклонялись, а наши люди застыли от страха. Папа же оставался непоколебимым: он сидел ровно, смотря Ли Шену прямо в глаза, и не было в его взгляде ни трусости, ни страха. Истинный правитель!

В какой-то момент наши взгляды с Ли Шеном пересеклись в одной точке — и меня обдало жаром. Я со свистом втянула воздух, подбирая ноги, понимая, что демон направляется прямиком ко мне.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Медленно опустился так, чтобы глаза оказались на одном уровне. Сердце выпрыгивало. Ли Шен растянул губы в ехидной ухмылке, продолжая по-хозяйски рассматривать меня. Странный взгляд скользнул по губам, шее, рукам, по ткани платья, застыл, а потом резко впился в мой взор. Грудную клетку словно сдавила удавка. Ли Шен продолжал смотреть нагло, высокомерно, покровительственно. Зрачки дернулись по направлению моего отца, и демон холодно объявил:

— Фракции Восточного Массива больше нет.

Где-то за спиной взвыли служанки, воины выругались, а отец… отец не отвечал, продолжая смотреть на Ли Шена так, как если бы сейчас он был на его месте.

— Теперь это территория фракции Северо-Восточных Вершин, — плотоядно, чеканя каждое слово, проговорил демон.

— Лучше убей нас! — грозно воскликнул отец. — Мы никогда, — протянул он, — никогда не склонимся перед тобой!

Ли Шен почему-то обернулся ко мне… Зловещая, почти маниакальная улыбочка вызвала на душе тревогу. Я замерла, как загнанная хищником жертва, и ждала его слов, будто приговор.

— Тебе больше не нужно скрываться, прекрасная, моя прекрасная Янлин, — манящее произнес Ли Шен. — Признайся отцу. Думаю, ему будет интересно услышать.

Сердце забилось, как птица в тесной клетке — настолько поглотило волнение. Кровь стучала даже в висках. Ли Шен хочет, чтобы я призналась ему в чувствах на глазах у отца! Боги, моё неуемное желание поскорее выбраться сыграло в злую шутку… Если признаюсь, это станет ударом для папы! Для всей фракции!

— Ну что, Янлин? — окликнул Ли Шен, когда пауза слишком затянулась. — Признаешься? Или… всё рассказать мне?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

19

— О чем он? — встревожился отец.

Я поджала виновато губы, постыдно жмурясь и отворачивая голову.

— Бабочка полюбила паука… — таинственно процедил Ли Шен, — как грустно, но как… красиво, — договорил шепотом, притих, чтобы в следующую секунду залиться зловещим смехом.

Мне стало не по себе. Я раскрыла один глаз, глянула на папу. Он сидел неподвижно, смотря отрешенно в одну точку. На лице застыла безысходность. Тело его дрогнуло, а потом отец медленно поднял взгляд на меня. И было в этом взгляде столько разочарования и горя, что сердце больно сжалось.

Ян Ксинг — не родной мне человек, но я успела привязаться к этому строгому, но справедливому мужчине. Он всем сердцем любил дочь. И пусть мы с Янлин сильно отличаемся характерами — Ян Ксинг принял и меня тоже. Он закрывал глаза на ошибки, причуды, любил и оберегал, не видя разницы. Я плохо справлялась с ролью Ян Янлин, но старалась не разочаровывать… отца. И пусть к Ли Шену невольно проросли ростки запретных чувств — уже тысячу раз пожалела о поступках в его дворце.

Тайное становится явным — частое явление, к сожалению. Меня тоже не обошло. О поцелуях и словах любви, которыми я бездумно бросалась, сейчас узнает вся фракция Восточного Массива. Дочь влюбилась во врага — да это хуже предательства! А мне и оправдаться нечем — не историей про Муза же прикрываться? Не поверят.

Посеявший ветер пожнёт бурю — истина. И буря эта, чувствую, меня уничтожит…

— Янлин, — горько уронил отец.

— Пап, я… — начала и осеклась. Мне нечего сказать. Внутренние уголки глаз запекли от слёз.

— Теперь понял, Ян Ксинг? — приосанился демон. — Твоя фракция склонилась передо мной в момент, когда меня полюбила твоя дочь.

Отец сокрушённо опустил веки.

Ли Шен усмехнулся, перевёл хитрый взор на корону и со словами:

— Она тебе больше не понадобится, — откинул символ власти в сторону.

Корона звонко ударилась о мрамор, покатилась по залу, ударилась о стену и, звеняще прокрутившись пару секунд, замерла. Вот тогда и наступил истинный конец — фракция Восточного массива пала, как и корона правителя.

Я не выдержала, заплакала. Моя вина… Во всем моя вина!

Произошедшее после… было как в тумане. Наших воинов связали и куда-то увели. Боюсь представить, что их ждёт.

Меня заперли в комнате. Остальных тоже. Слугам приказали наводить порядок в уцелевшей части дворца. Всё было под пристальным присмотром Теней. Их, как и обычных воинов фракции Северо-Восточных Вершин, было очень много и всюду. Они следили за порядком и жестко наказывали тех, кто пытался сбежать. А