на руках. А главная героиня осталась сидеть подле тела своего любимого и лить горькие слезы.
На этом история завершилась.
Но Альмина сумела дочитать ее до конца далеко не с первой попытки. Девушку душили слезы. Она откинулась на кровать, и, не сдерживаясь, отдалась рыданиям. Никогда прежде она не испытывал такой бури чувств. Ее душа буквально рвалась на части.
Эта книга, случайно попавшая к ней в руки, коренным образом изменила Альмину. Если прежде ее единственной страстью была учеба, то прочитанная история о большой, чистой и трагической любви заставила ее страшно возжелать романтики. Ей хотелось, чтобы с ней произошло то же самое, что и с героиней этой книги. Чтобы однажды и ей повстречался прекрасный юноша, и между ними тотчас же вспыхнула бы страстная любовь до гроба. Альмина даже стала нарочно отпрашиваться на прогулки под тем или иным благовидным предлогом, потому что надеялась, что в ходе одной из них встретит своего прекрасного принца.
Принц не встретился, но жажда большой и чистой любви не ослабевала в душе Альмины. Шли годы, и из худощавой девочки она превратилась в красивую девушку. Родители, задействовав свои связи, пристроили ее в ассистентки к прославленному целителю. Тот оказался точной копией ее отца - жил ради своей работы, и не интересовался ничем, кроме нее. Альмина тоже трудилась с полной самоотдачей, продолжая набираться новых знаний. Воспитанная в строгости, она одевалась просто и неброско, и никогда не пользовалась косметикой. Всем своим скромным и отрешенным видом она давала понять, что ничего, кроме работы, ее не интересует. Но это было не так. Мечта о большой и чистой любви с годами не угасла, но разгорелась еще сильнее. Альмина все ждала - ну когда, когда же она встретит его, своего возлюбленного? Почему-то она не сомневалась, что сразу поймет, что это он, едва увидев его. Ведь в прочитанных ею романтических историях, а тех за минувшие годы она успела проглотить массу, все именно так и происходило. В них главная героиня сразу же, без труда, опознавала настоящую любовь. Ей хватало одного брошенного взгляда на своего избранника, чтобы понять - да, это тот самый. Альмина была уверена, что и с ней однажды приключится нечто подобное. Иначе ведь и быть не могло.
Но этого все не происходило и не происходило.
Не происходило, но лишь до тех пор, пока ее наставника не призвали в Форинг - небольшой город на восточной границе королевства, стоящий неподалеку от зловещей нейтральной полосы, разделяющей Ангдэзию и темную империю Кранг-дан. В этом городе им предстояло исцелить юного паладина, получившего жестокие ранения в героическом бою с каким-то монстром. Дело намечалось будничное, ее наставник, Агдэил, справлялся с подобными задачами играючи. И Альмина не ждала ничего особенного от этой поездки.
Не ждала ровно до тех пор, пока не вошла в палату к раненому паладину, и не увидела юношу, лежащего на постели без сознания. И в тот же миг поняла - это он и есть. Все было так же, как в ее любимых книгах. Едва взглянув на юного паладина, Альмина, пошатнувшись, едва не упала без чувств. К частью, никто в этот момент не смотрел на нее, и не заметил, как сильно она побледнела. Ее наставник беседовал о чем-то с местными лекарями, а она, схватившись рукой за грудь, изо всех сил пыталась отдышаться и прийти в себя. Ей не верилось, что она наконец-то дождалась своего счастья. Что теперь и ей доведется пережить все то, что переживали героини ее любимых книг.
Глава 3
После завершения сложной хирургической процедуры, в ходе которой Агдэил сумел восстановить сильно пострадавшее в бою с врагами Колькино достоинство, все покинули палату, и Альмина осталась наедине с юным паладином. Ее старший коллега, совершив очередное медицинское чудо, отправился перекусить и вздремнуть.
Местные целители не рисковали вмешиваться в дела приезжих мастеров и занялись другими своими пациентами, в которых не было недостатка. Из тех разговоров, что успела подслушать Альмина, она выяснила, что не так давно на нейтральной полосе произошла крупная битва. Немало героев полегло в ней, а немногих уцелевших, чуть живых и сильно израненных, сейчас выхаживали в лазарете Форинга.
Юный паладин тоже участвовал в той битве. Насколько поняла Альмина, этот отважный герой бесстрашно сошелся в схватке с каким-то ужасающим монстром, носящим нелепое и обескураживающее имя Свиностас. Кто таков этот Свиностас, Альмина не знала. Но сделала вывод, что речь идет о весьма зловещем и мрачном создании, раз люди, упоминая его имя, снижали голос до трусливого шепота.
Этого Свиностаса боялись. Он внушал людям какой-то суеверный страх, ибо его непостижимая загадочность могла соперничать лишь с приписываемыми ему злодеяниями. Многие, даже говоря о нем, вздрагивали и пугливо озирались, будто страшились увидеть за своей спиной предмет обсуждения собственной персоной. Весьма, надо думать, страшный и опасный злодей.
Но этот юноша, что лежал перед ней на кровати, укрытый простыней до самого подбородка, не устрашился зловещего Свиностаса. Он отважно вступил с ним в бой, и едва не лишился жизни. И пусть он не сумел одержать победы над грозным противником, но сам факт того, что юный паладин не струсил, что ринулся в схватку с более сильным и внушающим трепет врагом, уже говорил о многом.
В голове Альмины тут же нарисовался образ благородного героя, презревшего страх и готового отдать свою жизнь ради торжества добра и справедливости. Юная дева в кратчайший срок успела нафантазировать себе много всякого. Нимало не интересуясь реальными фактами, она составила о Кольке собственное представление, основанное примерно ни на чем. В ее воспаленном романтикой воображении Колька предстал самим воплощением благородства и доблести. Это был настоящий паладин, святой рыцарь, живущий ради других. Он храбро сражался с чудовищами, он, не жалея себя, защищал слабых и невинных. Не грезя ни славой, ни почестями, но желая лишь утвердить повсеместное торжество добра, юный паладин шел тропою истинного мужества.
И разве можно было не влюбиться в него с первого взгляда?
Присев на стул возле постели больного, Альмина надолго залюбовалась его бледным, но красивым и мужественным лицом. Примерно таким она и видела своего возлюбленного в своих многочисленных фантазиях.
С головой отдавшись романтическому настрою Альмина без труда вообразила героический путь юного паладина. Тот получился такого рода, будто прямиком стек со страниц романа, посвященного размазыванию любовных соплей по пропитанным слезами страницам. В воображении Альмины Колька предстал в образе благородного страдальца, на чью нелегкую долю градом сыпались тяжкие
