не знаю, был ли кто виноват в этом, так кому я могу отмстить? Усмехнувшись, я прикоснулся к костлявым пальцам мертвеца навсегда застывшим на подлокотнике трона.
Суть сил Тьмы Смерть (скрыто, запечатано, запрещено, недоступно) подтверждает получение вами знания (запрещено, скрыто, недоступно).
И что это значит? Я оглянулся на богиню, та улыбнулась и опустила руку, сгусток черного тумана упал к ее ногам, вторая рука спрятала нож в складках платья.
- Ты молодец, - выдохнула она, не скрывая облегчения в голосе. – Ты справился.
Она подошла ближе.
- Я позову тебя, когда ты мне понадобишься.
Холодные пальцы впились в мою ладонь, ногти прорезали кожу, выдавив капельку крови. Я удивленно смотрел, как она собирает мою кровь в фиал, а когда поднял голову, ее лицо было совсем рядом.
- Отдыхай! – ласково прошелестел ее голос. – Ты сегодня много пережил.
И ее губы коснулись моих. Ее ледяное дыхание обожгло язык, заморозило небо, болью отдалось в зубах. Она отстранилась, улыбнулась, взяла мое лицо в свои руки, чуть наклонила мою голову вниз и поцеловала в лоб.
Тьма. Липкая тьма окутала меня, и я не в силах ей сопротивляться провалился в нее, чувствуя, как оседаю на пол.
Я вскочил, ударился головой о каменный свод штольни. Застонав, упал на колени. Камень огня мигал, прогорая, но даже в его тусклом свете я увидел двадцать полных Соли кулей. Прикоснувшись ко лбу, я погладил огромную шишку. Демоны, я, кажется, головой стукнулся, и, кажется, очень сильно.
Интересно, мне привиделось все это, или я действительно видел все это и богиню и пауков и говорящие черепа. Нет, не может этого быть, если бы я увидел говорящий череп, то не только бы отпрыгнул в сторону, я бы на стену, как тот самый паук залез. Наверное, я просто переработал, ударился, и с усталости померещилось всякое.
Еще раз, погладив огромную шишку на лбу, я подхватил кули, кайло и мех и побрел к выходу. Уже пролезая через загородку, вспомнил о мародере. Заглянул в Суть.
Суть сил Света Порядок, Сила семь.
Померещилось.
Суть сил Света Порядок благословение Сила семнадцать.
Или нет.
Глава 4. Дол.
Огонек в лампе задрожал, швырнув на стену тень мальчишки-посыльного, заставив ее танцевать причудливый танец. Мальчишка стоял не шевелясь, сцепив опущенные руки в плотный замок, обливаясь потом, низко опустив голову, он словно врос в пол. Казалось, он и дышать перестал. Тень же его, прыгала по стене, размахивала руками, выделывала коленца ногами. Казалось, еще немного и по комнате разольется ее безумный смех.
Елизар тяжело вздохнул, отложил перо, отодвинул бумаги, поднял со стола стеклянный колпак лампы, сдул с него не существующую пылинку. Взгляд скользнул по стеклу, нашел трещину, еще одну, еще. Стареет. Все стареет, изнашивается, трескается, портится. Даже этот колпак и тот стареет. Он редко снимается с лампы, еще реже оказывается на столе, и почти никогда на голом столе. И, тем не менее, на нем трещины. Его протирают мягкой тряпочкой, и теплой водой с растворенным в ней мылом. И на нем все равно трещины.
Вздохнув, Елизар поморщился, покачал головой, краем глаза заметив, как голова мальчишки втянулась в плечи. Боится. Мальчишка его боится. А ведь он всего лишь принес просьбу князя купить раба. Обычная просьба, даже не дурная весть, что могла бы вывести Елизара из себя. Да и если бы он потерял контроль, то никогда бы не стал срываться на человеке, весть принесшем. Мебель могла бы пострадать, ее можно заменить, а человека заменить сложнее. Часто не возможно.
Елизар вздохнул, вспомнив о двух людях, покинувших его. Ему их не хватало. Не хватало долгих бесед под звездным небом Дола. Не хватало вечных легких насмешек. И их уже не будет никогда. Звезды никуда не денутся, небо будет всегда, и в спину ему будут лететь тихие смешки, но людей рядом с ним больше нет. Но знакомые звезды стали чужими, а смешки из других уст приносили лишь раздражение. Он скучал, скучал по покинувшим его друзьям, но ничего не мог сделать. И никто не мог. Мертвые не возвращаются.
Снова вздохнув, Елизар взглянул на посыльного. Голова того уже почти полностью скрылась между плеч. А тень его продолжала жуткий танец, но теперь на стене танцевал безголовый человек, что, впрочем, не мешало ему махать бесплотными черными руками и ногами. Минуту Елизар разглядывал его, пытаясь найти в диком танце какую-то систему, но тень дрожала, повинуясь лишь огоньку лампы.
Покрутив колпак в руках, он кивнул. Пора заканчивать. Елизар накрыл дрожащий огонек колпаком. Тень замерла, дернулась вверх по стене, словно пыталась сбежать, но тут же упала и прилипла к ногам мальчишки. Посыльный вздрогнул, словно что-то тяжелое врезалось в его ноги, и привлек внимание Елизара к себе.
Мальчишка. Мальчишка-посыльный. Чужеродное существо в месте спокойствия и умиротворения. Здесь есть только Елизар, бумаги и работа. Тихая, неторопливая и очень важная работа. Елизар любил растворяться в ней, целиком погружаясь в сводки, донесения, предложения. Таблицы и цифры были, есть и будут его единственными, лучшими друзьями. И вот в этот мир почти полного счастья вторгся мальчишка-посыльный. Он разрушил маленький мирок, сломал отлаженную схему, испортил отдых. Но мальчишка в этом не виноват, он всего лишь выполнял приказ. Его привела сюда чужая воля, противиться которой, даже Елизар был не в состоянии.
- Так чего же от меня хотел князь? – спросил Елизар.
- М-м-мен-ня п-прос-сили пер-р-ред-дать вам, чтоб-бы вы к-куп-пили раба, - запинаясь, едва не на каждом звуке ответил посыльный.
- Раба? – переспросил Елизар. – Зачем князю потребовался раб?
- Я…, - мальчишка начал отвечать, запнулся и тяжело сглотнул. – Я н-не з-зн-наю, - плечи мальчишки поднялись и так и остались, полностью скрыв голову.
- Так не пойдет, - Елизар покачал головой. – То, что ты принес приказ и тем самым отвлек меня от работы, для тебя не значит ничего. Для меня да, но ты тот человек, что выполняет приказы, а не отдает их. Ты инструмент. Глупо злиться на кастрюлю, если молоко сбежало. Встань прямо, подними голову. Молодец, - похвалил Елизар, глядя, как голова мальчишки
