пыльной, —
Но с тобой куда хочешь пойду!
И недаром печально застыли,
Как глаза твои, звезды в пруду.
Вдруг в пути замаячат в тумане
Вихорьки придорожных костров.
Так и кажется: гикнут цыгане
И – вприсядку под звон бубенцов.
Пусть летят с кистенями ватаги
Свистом по лесу, – я не боюсь!
Может быть, мне от выпитой браги
С опохмелья мерещится Русь?
1920
«Обветренное тело…»
Обветренное тело
Осеннего цветка
Поблекло – облетело
И сморщилось слегка.
Товарищи, мы тоже
В просторе ветровом,
Что нам всего дороже
Теряем… и живем!
Жестокие утраты
Мы забываем в час.
Не край ли синеватый
Глядит из наших глаз?
И кто нас разгадает?
Всему свой час и срок.
Недаром увядает
По осени цветок!
1927
Обедня
Подойду я к озеру студену,
Помолюсь седому в камышах.
Помолюсь на древнюю икону
В голубых над полем облаках.
Затрезвонит озеро обедню,
На камыш налепит вспыхи свеч.
Буду слушать птиц степные бредни,
Птичьи песни помнить и беречь.
Повернусь к заутреннему лесу
И ему поклон отдам земной.
Тростником заплачу я чудесным
Над зеленой в поле целиной.
Лес на пашню голову положит,
Поведет березовой ноздрей.
На долинах с посохом прохожий —
Опояшусь лыковой зарей.
Подниму обветренные длани,
О погибших братьях помолюсь.
Воспою их тяжкие страданья
И твои, моя родная Русь.
Под ремнем опухли в небо плечи,
Под котомкой с новым сбором слой.
На меня, великого предтечу,
Смотрит Русь полей и родников.
Отслужило озеро обедню,
Отзвонили дней колокола.
Над полями выше и победней
Радость наша крылья подняла!
1917
Письмо с позиций
Если умру я, усну навсегда,
Кто пожалеет?
Может быть, солнце могилу мою
В полдень согреет?
Может быть, ветер в могильных кустах
Ночью заплачет?
Может быть, месяц, как по полю конь,
Мимо проскачет?
Все позабудут! Напрасно себя
Памятью тешим.
Время закроет дороги-пути
Конным и пешим.
Как я любил! Лишь родная моя
Это оценит.
Или и ей, как и всем на земле,
Память изменит?
1916
Привычка
Любую птаху назову по крику.
Мила мне в селах праздничная сонь.
Люблю послушать песню-горемыку
И свист в два пальца ночью под гармонь.
Глаза мои привыкли к перевалам,
К степной избе, к запаханным буграм,
Где золотая тучка ночевала
И шум зеленый шел по деревням.
Привыкли ноги мять траву и вьюгу,
Месить в дороге столбовую грязь!
Земля родная, черная подруга,
В тебя ложиться буду я, смеясь!
Привыкли руки гладить сивке гриву,
Звенеть косой и нажимать на плуг.
И сладко им обжечься о крапиву,
И отдохнуть в нечаянный досуг.
Не задержусь на этом свете долго,
Пришел я гостем в этот светлый дом.
Да как же я не залюбуюсь Волгой
И не поплачу над родным селом?!
Да что же будет, если я покину
И разлюблю тоску степных берез,
Перед окном осеннюю рябину
И дальний скрип и разговор колес!
1924
Ржаное солнце
Буду вечно тосковать по дому,
Каждый куст мне памятен и мил.
Белый звон рассыпанных черемух
Навсегда я сердцем полюбил.
Белый цвет невырубленных яблонь
Сыплет снегом мне через плетень.
Много лет душа тряслась и зябла
И хмелела хмелем деревень.
Ты сыграй мне, память, на двухрядке,
Все мы бредим и в бреду идем.
Знойный ветер в хижинном порядке,
Сыплет с крыш соломенным дождем.
Каждый лик суров, как на иконе,
Странник скоро выпросил ночлег.
Но в ржаном далеком перезвоне
Утром сгинет пришлый человек.
Дедов сад плывет за переулок,
Ветви ловят каждую избу.
Много снов черемуха стряхнула
На мою суровую судьбу.
Кровли изб – сугорбость пошехонца,
В этих избах, Русь, заполовей!
Не ржаное ль дедовское солнце
Поднялось над просинью полей?
Солнце – сноп, а под снопом горячим
Звон черемух, странник вдалеке,
И гармонь в веселых пальцах плачет
О простом, о темном мужике.
1922
С обозом
Загуляли над лесом снега,
Задымила деревня морозом,
И несет снеговая пурга,
Заметая следы, за обозом.
Поседел вороной меренок,
Растрепалась кудлатая грива.
Снежный путь бесконечно далек,
А в душе и темно, и тоскливо.
Без нужды опояшешь ремнем
Меренку дуговатые ноги.
По колено в снегу, и кругом
Не видать ни пути, ни дороги.
До зари хорошо бы домой.
На столе разварная картошка.
– Н-но, воронушка, трогай, родной,
Занесет нас с тобой заворошка!
В поле вихрится ветер-зимач,
За бураном – вечерние зори.
Санный скрип – недоплаканный плач,
Дальний путь – безысходное горе.
1914
«Свой крестный путь превозмогая…»
Свой крестный путь превозмогая,
Крутой свершая поворот,
К ржаным колосьям Русь святая
Непобедимая идет.
Изба –
